В очередь
Шрифт:
— Звони ей. Нет, не звони. Лучше поезжай.
— Как же я работу оставлю.
— Ира, я уже вызываю тебе такси. Давай вперед.
Через час Ирина вернулась на отделение.
— Рассказала?
— Да.
— Она поверила?
Ирина жмет плечами.
— Вы знаете, ей очень плохо было. Нам даже толком поговорить не удалось. Она дважды в ванную убегала.
— Хорошо, Ир. Спасибо.
— Так я останусь?
— Оставайся. Что с тобой делать?
Поехал к ней сам. Дверь, как ни странно, она мне открыла. Выглядит и правда,
— Сколько раз за день у тебя рвота?
— Я не считала.
— Ты ела вообще что-нибудь?
Девушка отрицательно покачала головой и, зажав рот ладонью, поплелась в туалет.
— Мам. У Вики сильный токсикоз. Давай ее в стационар. Анемия. Вес потеряла. Ма, давай все потом. Я сейчас ее привезу.
Виктория не сопротивлялась. Я просто подхватил ее на руки и понес в машину. Она и раньше ничего не весила, сейчас так и вовсе не весомая.
Мама уложила Вику в отдельную палату. Ей сразу поставили капельницу.
— Андрей! Ты слепой, что ли? Ты что, не видел, какое у нее истощение? Ладно, она дурочка молодая! А ты, дубина, ей на что?
— Мам, еще пару дней назад она выглядела нормально?
— Минус четыре килограмма от ее птичьего веса за двое суток. Это, по-твоему, нормально?
Мама припечатала меня историей по плечу.
— Вымахал здоровый! Врач называется! А толку то. О собственной женщине позаботиться не в состоянии!
Виктория после капельницы заснула. Я до утра просидел в ее палате.
Мама права, здесь я и правда дал маху. Почему не заострил внимание на ее странных вкусовых пристрастиях. А ведь была шальная мысль. Откуда я мог знать, что ей так резко станет плохо. Да еще Юля, чтоб ее! Полгода не показывалась и нарисовалась в самый неподходящий момент.
— Доброе утро.
— Доброе.
— Как ты себя чувствуешь?
— Пока лежу. Не знаю. Сейчас голову подниму, станет понятно.
— Не поднимай.
— Почему? Я в туалет хочу. В меня два литра глюкозы влили.
— Давай я тебя отнесу.
— Не нужно. Я сама.
Через несколько минут Вика вышла из уборной. Выглядит она действительно получше, чем вчера.
— Вик. Ира тебе рассказала?
— Да.
— Что мы теперь будем делать?
Она молчит с минуту. Потом произносит: Мне хочется верить, что это правда. Но меня одолевают сомнения. Вдруг ты заставил ее так сказать.
— Вик! Я ее не заставлял. Все, что она рассказала тебе, мне она рассказала вчера утром. До этого я вообще понять твоего поведения не мог. Мне жаль, что тебе пришлось все это пережить. Чем угодно поклянусь. С первой нашей встречи только ты. Не было у меня никого.
— Все равно, я тебя ненавижу!
— Да, почему?
— Да потому что у тебя в квартире целый ящик презервативами завален. Какого хрена ты ими не пользуешься?
— Потому что ты у меня тоже первая!
— Ты издеваешься?
— Первая, с которой я не хочу пользоваться резинками…
У Вики звонит телефон. Впервые его нормально слышно. Она
— Да. Валентина Алексеевна. Нет. Я пока съезжать не буду. Я передумала.
— Вик. Ну мы же вроде бы все прояснили. Зачем тебе возвращаться на квартиру. Тем более твои вещи уже собраны. Вряд ли ты успела их разобрать?
Вика опять молчит. Да что мне с ней делать?
— Я люблю тебя! Прости меня, идиота!
— Андрей, я не перееду к тебе до тех пор. Пока ты не продезинфицируешь всю квартиру. Если я хотя бы волос чужой там обнаружу, меня вырвет прям на том же месте. А еще одного элемента нижнего белья, боюсь, я и вовсе не переживу!
— Хорошо. Я вызову, клининг.
— Еще чего?
— Только ручками, Андрей Константинович. Своими собственными ручками! Вдруг и в клининговой компании найдется девица, имеющая на тебя виды. Возьмет и подбросит свои трусы куда-нибудь!
— Я сегодня же поменяю замок. Ничего ты там больше не найдешь.
— И всю сантехнику хлоркой пройдись, пожалуйста!
— Кровать заменить?
— Хорошая идея.
— Вик! Я заменю матрас и все постельное белье. Идет?
— Хорошо.
Всю ночь я драил эту долбанную квартиру. И, как оказалось, не зря. Вика действительно крайне редко бывала на моей территории. В основном мы обитали у нее. Губная помада, пол пачки прокладок, расческа, блистер от противозачаточных — все это подарки от Юли. Других женщин в моей квартире не было. Я, конечно, делал поверхностную уборку, но мебель двигал, впервые. Соседи снизу, наверное, охренели от шума, который я организовал им среди ночи. К утру я навел относительный порядок. Заказал новый матрас и пару комплектов постельного белья. Больше не стал. Пусть Вика выбирает уже на свой вкус.
И, наконец, выбросил этот пресловутый ящик презервативов. Виктория, конечно, несколько утрировала их количество. В ящике прикроватной тумбочки лежало несколько пачек. С ней я ими воспользовался лишь несколько раз. И то только потому, что у нее была середина цикла, и она настояла. Больше они нам не понадобятся. Нечего напоминать ей о своей совсем немонашеской жизни.
28.
Виктория
По настоянию Веры Павловны я осталась в стационаре еще на сутки. Андрей при мне спорить с матерью не стал. Хотя из коридора потом мне доносилась их небольшая перепалка.
— Мама, я что, капельницу ей не поставлю!?
— Андрей. Я дура, по-твоему? Я же вижу, что у вас что-то произошло. Оставь девочку, пусть успокоится, немного отдохнет от тебя. Будешь еще нервы ей сейчас трепать.
— Мам, ну что ты в самом деле из меня сволочь такую делаешь?
— Ты ребенка хочешь?
— Хочу, конечно. Что за вопросы?
— Вот, поезжай домой и еще раз пол помой! А я за ней еще понаблюдаю. Пятая неделя только, не дай Бог, сорвется еще…
В голове такой бардак! Как родителям говорить! Как теперь моя учеба? У меня еще шестой курс впереди! А ординатура… Все накрылось.