В одну реку
Шрифт:
– Северус… У меня к тебе просьба… - Малфой замялся, не зная, как сказать.
– Слушаю.
– Не мог бы ты поменьше… трогать Драко руками?
– увидев ошеломленный взгляд, Люциус заторопился.
– Дело в том, что он… ему сейчас трудно, одиноко, он боится… Он может принять желаемое за действительное.
– Люци?
– изумленно спросил Снейп.
– Ты боишься, что я брошу тебя ради твоего сына? Или я что-то не так понял?
– Нет! Ты можешь бросить меня, и я к этому в принципе, готов: все равно я только камень на шее, но вот если Драко решит, что влюблен в тебя - это будет…
– * * * -
– Именно.
– подтвердил прекрасно воспитанный лорд.
Люциус велел эльфу позвать Драко: заговор нужно было обсудить с его участниками.
Драко, согласно роли, исправно изображал влюбленного юнца, понимающего, что ему ничего не светит, и не желающего смириться с этим. На людях он к Снейпу, конечно, не приставал, но, поднимая глаза на входящего профессора, расцветал таким румянцем, что Люциус опасался, не вспыхнет ли под ним кресло. Лорд исполнял партию благосклонного дядюшки и усиленно сводил обоих, отдыхая душой от планов по захвату мира в этой маленькой семейной игре. Нарциссу Люциус отправил в Мексику, где очень кстати совсем разболелся Рабастан, и они с Беллой являлись только по вызову, облегчая ситуацию для всех: Люциус не боялся за жену, Нарси не видела, что творит Лорд, Драко надеялся, что мать не узнает о его «влюбленности» в старого отцовского любовника.
Снейп надоумил Драко обратиться по секрету к целителю Ларсону с просьбой сделать анализ на отцовство, и, явившись не вовремя спугнул застенчивого влюбленного, не позволив ему на самом деле сдать кровь. Лорд узнал об этом сразу же, и Снейп, кривясь, рассказывал, что Повелитель рад настойчивости мальчика и уже начинает сердиться на неуместные колебания мужчины.
Драко появился с тихим хлопком: бесшумная аппарация требовала дополнительного заклинания и оно могло быть обнаружено. Лишний риск.
– Ты звал, отец?.. Директор.
– Драко, - строго заявил хмурый Снейп.
– Сегодня мы с вами займемся любовью.
Драко грациозно сел на пол и твердо заявил:
– Нет.
– Почему нет?
– Вы мне не нравитесь, сэр.
– Вот видишь, Люци, ты зря переживал.
В глазах ребенка мелькнул ужас, и Люциус поспешил вмешаться:
– Прекрати, Северус, твои шутки оставят меня без наследника. Драко, директор хотел сказать, что вам придется изобразить это для Лорда.
Увидев еще больший ужас, он поправился:
– Я имею ввиду, чтобы он узнал об этом и поверил. Не у него на глазах.
Драко поднялся, отряхнул мантию и присел в кресло.
– Я понял.
– Замечательно. Обсудим…
Вечером Лорд приказал Люциусу приготовить комнату для Снейпа. На Малфоя-старшего жалко было смотреть, поэтому все смотрели с большим удовольствием, даже не зная, в чем собственно, дело. Драко снова сидел рядом со Снейпом. Ребенку трудно давались взрослые игры: юный лорд был бледен, замкнут и временами его била нервная дрожь. Снейп не смотрел в его сторону, держа ладонь Драко в руке и слегка поглаживая.
Когда Лорд разрешил всем расходиться, они остались сидеть неподвижно. Люциус был вынужден провожать гостей, благо, сегодня в гостевых комнатах на первом этаже никто не оставался. Когда же он вернулся, в гостиной его ждал только
– Успокойся, Люци… Твой мальчик в надежных руках.
– Я его убью.
– ровно ответил Люциус.
– Я запрещаю.
– Это ненормально…
– Все нормально, Люци. Все можно тому, кто стал хозяином своих страхов. Не надо так расстраиваться.
– Лорд уже утешал.
– Северус не сделает ничего, что навредило бы Драко.
– Я не уверен.
– Я запретил ему.
– Благодарю, мой Лорд.
– язык не поворачивался благодарить это чудовище, но Лорд ждал благодарности за свою доброту.
– Чего еще ты боишься?
Лорд призвал со стола бутылку и два стакана и, налив, сунул в руку Люциуса огневиски. Люциус выпил залпом и едва удержал спиртное внутри: горло сжималось, Люциус боялся, что не выдержит своей роли и скажет что-нибудь из того, что крутится на языке.
– Он любит унижать… Я помню.
– Нет, Люци.
– Лорд провел пальцами по щеке Малфоя, вызывая дежавю.
– Северус не обидит Драко: он уже достиг своей цели. Он действительно любит унижать… Ты ведь достаточно унижен?
– Плевать, - прошептал Люциус, ощущая, как холодные пальцы забираются за ворот мантии и скользят к затылку, - плевать на меня. Но если эта мразь обидит моего сына, я его убью.
– Хорошо, мой мальчик.
– так же тихо ответил Волдеморт, притягивая Люциуса к себе.
– Очень хорошо. Я, так и быть, разрешу тебе… попробовать.
Проговорив последнее слово прямо в губы своей жертве, Волдеморт поцеловал оцепеневшего от неожиданности Малфоя. Лорд по-прежнему подчинял и брал силой, но Люциус с удивлением понял, что вместо прежнего удушающего ужаса, чувствует отвращение и почти скуку, и поспешно закрыл глаза, чтобы не показать Повелителю, насколько мало впечатлен. Но Лорд почувствовал перемену. Отпустив Малфоя, он внимательно вгляделся в него и вдруг коротко и больно ударил по лицу.
– Так лучше, Люци?
– холодно осведомился он.
– Благодарю, мой Лорд.
– Странно. Я полагал, ты испугаешься больше. Хотя… твой тюремщик, видимо постарался на славу: теперь тебе скучно, когда тебя насилуют?
– Простите, мой Лорд.
– Как жаль, мой мальчик. Уже не ледяной принц, а деревянный болванчик… Ты действительно переживаешь за сына, Люци, или это тоже притворство?
Люциус налил себе еще:
– Безусловно, мой Лорд. Что может быть важнее, чем собственная шкура? Даже если она никому не нужна. У меня был сын. Что теперь у меня осталось?
– У тебя остался твой Лорд.
– О, да! Может быть, пару Круцио, мой Повелитель? Чтобы я вспомнил, кому принадлежу?
Кажется, Волдеморт смотрел на него с жалостью, впрочем, Люциус и был жалок: после третьей порции огневиски руки затряслись, на глазах выступили слезы, и он все не мог сладить с непослушной прядью, норовившей упасть на глаза.
– Не стоит, мальчик мой.
– Лорд протянул руку и поправил ему волосы.
– Напейся сегодня в хлам и найди себе кого-нибудь на ночь. Нужно как-то жить, мой принц, даже если никому не нужен. Просто сделай вид, что никто не нужен тебе.