В огне соблазна

Митчелл Фрида

Он быстро взбежал по ступенькам, и дверь дома словно по волшебству распахнулась перед ним. Собаки с лаем понеслись вслед за хозяином, решив, что тот затеял новую увлекательную игру, и Джонатан прикрикнул на них.

— Господин Фергюсон, что случилось? — заохала впустившая их в дом пожилая приземистая женщина с добродушным лицом.

— Я потом вам все объясню, — ответил он на ходу.

Оказавшись в просторном холле, Дженнифер была поражена окружавшей ее роскошью. Обшитые деревянными панелями стены, персидские ковры, дорогие напольные вазы, широкая лестница — ни дать ни взять дворец. Откуда подобная изысканность

в захолустье?

Впрочем, у Дженнифер не было возможности рассмотреть все детально. Джонатан Фергюсон отнес ее в гостиную и усадил в мягкое кресло, стоявшее у камина, в котором уютно потрескивали дрова. Когда он осторожно опускал ее, Дженнифер вдруг подумала: а что, если я сейчас поцелую его? Ужаснувшись своей безумной мысли, Дженнифер покраснела до корней волос и отвела глаза в сторону.

— Это мисс Макгивен, Дороти, — сказал Фергюсон, поворачиваясь к экономке, которая следовала за ним по пятам. — Внучка Тимоти, нашего покойного соседа. Ее машина сломалась в нескольких милях от коттеджа, и к тому же бедняжка Джудит подвернула ногу. Позаботьтесь о ней, Дороти, пожалуйста. А я пока схожу к Рику и попрошу его съездить к брошенной на дороге машине мисс Макгивен и посмотреть, в чем там дело. Мне бы очень хотелось, чтобы он пригнал машину сюда. А затем Рик отправится в коттедж мисс Макгивен, захватив с собой электрообогреватели и уголь, и хорошенько протопит сырой холодный дом.

— Прошу вас, не надо. Это лишнее… — пролепетала Дженнифер.

Ей хотелось признаться, что она вовсе не Джудит Макгивен. Дженнифер не понимала, почему до сих пор не сказала об этом Фергюсону — «зовите меня Джонатаном», вспомнила она. Конечно, на дороге Джонатан вел себя не лучшим образом, а затем она подпала под его обаяние и почти не владела собой. И все же Дженнифер винила себя в том, что Джонатан до сих пор не знал, кто она на самом деле.

Джонатан уже направлялся к двери, когда Дженнифер остановила его, воскликнув:

— Господин Фергюсон! Прошу вас, я хочу объяснить…

— Простите, но у меня неотложные дела, — прервал ее он, остановившись на пороге. — Мне необходимо послать Рика к вашей машине, а затем мы займемся вашей ногой. Это тоже не терпит отлагательства. И, кстати, разве я не просил вас называть меня Джонатаном?

— Но вы совершенно не понимаете, о чем идет речь… — Голос Дженнифер внезапно пресекся.

Джонатан повернулся и ушел. И Дженнифер растерянно посмотрела на экономку, которая внимательно и, как показалось Дженнифер, сочувственно наблюдала за ней.

— Мне необходимо поговорить с ним, — сказала Дженнифер.

— Все в свое время, дорогая, — ответила Дороти. — Похоже, вы враждебно настроены по отношению друг к другу. Ничего, рано или поздно помиритесь. А сейчас вам надо снять верхнюю одежду, а потом мы попробуем осторожно стащить ботинок с вашей бедной ножки. Я буду действовать очень осторожно. Но, если у вас опухла лодыжка, мы, пожалуй, вряд ли что-нибудь сможем сделать. Придется испортить вашу обувь.

Дженнифер благодарно улыбнулась. Она была рада, что наконец-то встретила человека, который не считал ее извергом.

В конце концов ботинок все же пришлось разрезать. Когда Дороти увидела распухшую ногу, то долго сокрушенно качала головой, с жалостью и сочувствием глядя на Дженнифер.

— Да, дорогая, — наконец сказала она, — бегать вы будете еще не скоро.

— Не беспокойтесь, со

мной все будет в полном порядке, — заверила Дженнифер, думая о том, что не задержится в этом доме, даже если ей ампутируют ногу. — Я переночую у вас, а завтра утром, вот увидите, мне уже будет намного лучше.

Экономка с сомнением покачала головой, а затем отправилась на кухню за горячей и холодной водой, сказав Дженнифер, что следует сделать контрастные ванночки, чтобы снять отек.

Синевато-багровые ступня и лодыжка действительно выглядели ужасно, но Дженнифер не хотелось доставлять хлопоты добродушной Дороти. Дженнифер полагала, что отек сам собой пройдет к утру. Сейчас она нуждалась только в одном — в хорошем отдыхе.

Откинувшись на спинку дивана, Дженнифер положила вытянутую ногу на низенький пуфик и закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в лодыжке. Ситуация, в которую она попала, смущала ее. Дженнифер оказалась в доме человека, который на дух не переносил ее — или, вернее, ту, за кого ее принимал. А вдруг мне придется надолго застрять здесь? — мелькнула у Дженнифер мысль, но она тут же прогнала ее. Нет, ни за что на свете я не останусь в доме этого зануды.

Дженнифер не хотела быть нежеланной гостьей и твердо решила покинуть поместье Фергюсона завтра утром, даже если ей придется передвигаться ползком. Тут она вспомнила, что несчастье произошло с ней накануне ее любимого праздника, Рождества, и чуть не заплакала от жалости к себе.

Однако Дженнифер взяла себя в руки. По дороге в дом Фергюсона она заметила телефон-автомат, по которому можно будет позвонить родителям, чтобы сообщить им, где она, и заодно поздравить с праздником. Но Дженнифер не хотела тревожить их, рассказывая о свалившемся на нее несчастье. Иначе они, пожалуй, бросятся выручать ее из беды, а Дженнифер хотела побыть одна. Она представила, как будет сидеть в коттедже у разожженного камина и думать о своей горькой судьбе, и к ее горлу подкатил комок, а на глаза вновь навернулись слезы. Нет, не надо жалеть себя. Множество людей попадают в гораздо более трудные ситуации, а у нее в машине большой запас съестного и Джонатан обещал снабдить ее топливом.

Дженнифер твердо решила заплатить хозяину дома за услуги, дрова для камина и причиненное беспокойство. И, конечно, поблагодарить его. Дженнифер внезапно подумала, что Джонатан Фергюсон, должно быть, действительно очень добрый человек, ведь он помог девушке, которую не только глубоко презирал, но и ненавидел. И все же он не бросил ее на дороге. Пусть даже ворча и выражая свое недовольство, но он привез ее к себе домой.

— Если Дороти говорит, что дела обстоят из рук вон плохо, значит, так оно и есть.

Услышав голос Джонатана, Дженнифер испуганно открыла глаза и увидела, что он стоит перед ней и, прищурившись, смотрит на ее обезображенную ступню. Он, оказывается, давно вошел в гостиную, ступая неслышно, как кошка. На секунду Дженнифер показалось, что на его лице промелькнуло выражение сочувствия к ней за ее стоическое терпение. Но эта иллюзия тут же развеялась как дым.

— О чем, черт возьми, вы думали, отправляясь одна в дорогу на старом дрянном автомобиле?! — заговорил он раздраженным тоном, и Дженнифер сникла. — А чего стоит ваше желание идти вперед, когда вы повредили ногу? Вы хоть понимаете, что лишь ухудшили ситуацию своим ослиным упрямством? Глупая девчонка!