В огне страсти
Шрифт:
Это дало ей надежду. Может быть, еще не все потеряно. Может быть, он не решится предать короля и Кэмпбеллов, хотя и старался убедить Френсиса Гордона в обратном.
– Отец!
Тот вскинул голову вверх и вздрогнул, увидев дочь.
– Что случилось, девочка? Я занят.
Джинни хотела разумно и обоснованно объяснить ему, почему нельзя так поступить, но эмоции взяли над ней верх. Она умоляюще посмотрела на человека, которого всегда считала благородным рыцарем. На знакомые темные волосы, тронутые сединой, на зеленые глаза, так похожие на ее собственные,
– Что ты задумал? Ты не можешь так поступить! Глаза отца всмотрелись в ее бледное лицо и прищурились.
– Подслушиваем под дверями, дочь? Тебе не кажется, что ты уже слишком взрослая для этого? Шпионов бросают в подземелье.
Джинни, не обращая внимания на его гнев, кинулась к отцу и упала перед ним на колени, взяв его руки в свои.
– О, отец, я так испугана! А как же король? Он придет в бешенство!
– Тихо, девочка. Ты не знаешь, о чем говоришь. Король вовсе не стремится уничтожить Хантли, как бы кому-то ни хотелось этого. В бой рвется, чтобы потешить свое самолюбие, Аргайлл, и я воспользуюсь своим союзом с Хантли против этого неискушенного выскочки.
– Но погибнут люди!
– Это война, Джинни. На войне убивают. – Он показал на дверь, явно не в настроении уговаривать дочь. – Возвращайся в свою комнату. К тебе это не имеет никакого отношения.
– Как раз наоборот, – возразила она. – Я не выйду замуж за Френсиса Гордона. Я его не люблю!
Это она сказала напрасно.
– Что ты знаешь о любви?! – с издевкой воскликнул отец. Ему вспомнились горькие годы, прошедшие после предательства матери, и разразилась гроза. – Любовь не имеет ничего общего с браком. Этот союз свяжет вместе наши кланы и прекратит вражду. У тебя будет больше денег, чем ты можешь себе представить. И довольно болтать про любовь! Контракт уже подписан, и я требую, чтобы ты исполнила свой долг, как послушная дочь!
Джинни замотала головой. Она еще никогда не видела своего отца таким жестоким.
– Не могу. – Девушка закусила губу, понимая, что сейчас самое неудачное время рассказывать о своей любви к Дункану, но у нее уже не было выбора. Еще чуть-чуть, и будет слишком поздно. – Я… – Голос ее дрогнул. – Я люблю другого.
Отец вырвал у нее руку и холодно посмотрел на дочь.
– Кого же?
– Старшего сына лэрда Охинбрека.
– Колина Кэмпбелла?
Джинни покачала головой. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, кого она имеет в виду.
– Дункана Даба, ублюдка? – недоверчиво ахнул отец. – Ты, наверное, шутишь?
Джинни вздернула подбородок.
– Его происхождение совершенно не важно…
– Замолчи! – крикнул отец, вскакивая. Его пальцы ухватились за плечи Джинни. Он резко тряхнул дочь. – Ты полная дура, если думаешь, будто я соглашусь на этот брак! – Его лицо исказилось от гнева. – Не ожидал от тебя такого. – Разочарование в голосе отца задело девушку за живое. – Ты такая же, как твоя мать.
Он произнес это так, словно худшего сравнения не могло и существовать. Да, ее мать совершила ошибку, но ведь она не была совсем
Отец пристально всматривался в ее лицо.
– Говори, что ты натворила? – спросил он с подозрением.
Джинни отпрянула.
– Н…ничего, – солгала она.
Он продолжал всматриваться в ее лицо, словно не знал, верить ей или нет.
– Так быстро влюбилась, вот как? А что ты, собственно, знаешь о внебрачном сыне Охинбрека?
– Все, что нужно! Наверняка и сам видишь, что он за человек. Он сам завоюет себе имя! Отец и кузен уже сейчас высоко его ценят! А я люблю его и знаю, если ты только дашь ему шанс…
Отец с такой силой стукнул стаканом по столу, что янтарная жидкость расплескалась.
– Не желаю больше ничего об этом слышать! Обручение уже состоялось. Возвращайся к себе в комнату, а если я выясню, что ты мне солгала, то запру тебя в башне, как двоюродную бабку Барбару. Следовало так поступить и с твоей матерью.
Глаза Джинни расширились. Ее двоюродную бабку заточили в башню, когда она отказалась выйти за нелюбимого мужчину. Там она и умерла, и говорили, что в «Башне Барбары» живет ее призрак.
Джинни смотрела в холодные жестокие глаза знакомого незнакомца. Невозможно было Представить более чудовищного превращения. Господи, он же говорит совершенно серьезно. Что случилось с человеком, сажавшим ее к себе на колени, когда мать их оставила, обнимавшим ее, вытиравшим ей слезы?
Но раньше она никогда ему не противилась. Она всегда была покорной, послушной девочкой, старавшейся заменить мать, которая его бросила – которая бросила их всех. Может быть, он и любил свою дочь, но в определенных пределах, а она их только что перешагнула.
Джинни содрогнулась при мысли, что может произойти, если он узнает про них с Дунканом.
Должно быть, отец увидел страх в ее глазах. Его взгляд смягчился, он взял ее за руку.
– Прости, девочка, мне не стоило этого говорить. Я знаю, что ты не такая, как твоя мать. Ты всегда была хорошей дочерью. Я знаю, что могу положиться на тебя, ты обязательно поступишь так, как надо. Выполни свой долг по отношению к клану, договорились?
Она задела его за живое; оказывается, рана еще не затянулась. Иначе отец не стал бы с ней так разговаривать. Предательство матери оставило глубокий след. И если сама Джинни поступит точно так же, что будет с отцом?
– Д…д…да, отец. – Голос ее дрожал.
Лицо его посветлело, он даже сумел улыбнуться.
– Вот и хорошо. А теперь забудем обо всех неприятностях. Я не желаю больше ни слова слышать о Кэмпбеллах. Френсис Гордон славный человек, ты его полюбишь.
Да только никогда она не будет любить его так, как Дункана.
Джинни выскочила из отцовских покоев, промчалась через зал и стремглав взлетела вверх по лестнице, не задержавшись нигде ни на мгновение.
Она долгие часы просидела в своей комнате, глядя в окно и дрожа, несмотря на теплый день и плед, в который закуталась. После того как отец со своими людьми уехал, Джинни встала, твердо зная, что должна сделать.