В огненном плену
Шрифт:
Когда Бэрронс не выдает ни единой детали своего тайного защитного заклинания – я, впрочем, этого и не ожидала, поскольку его второе имя «Не суйте нос в мои великие дела», – я продолжаю давить:
– А ты не думал о том, чтобы спросить у Келтаров, не могут ли они мне помочь? Они же были друидами Фей на протяжении тысяч лет и, возможно…
В этот раз скользнувший по мне взгляд отсвечивает красным, и я умолкаю. Я уже видела эти вспышки, когда Бэрронс нависал надо мной, обхватив руками мою голову, видела в его глазах, потемневших от желания. Я видела такую же вспышку, когда он убивал. Мне известно, что она обещает: первобытную страсть или же первобытное разрушение.
Меня тошнит от необходимости прятаться. Я устала постоянно стирать одежду. Сыта по горло сидением на заднице и ничегонеделанием для того, чтобы помочь моему городу, моим людям, самой себе. Предположительно самое могущественное существо в Дублине, а то и на всей планете – за исключением одного временно замороженного Принца, – я залегла на дно, чтобы никто не обнаружил психопатического, одержимого мыслями об убийстве эмбриона, который я ношу в себе, – полную копию «Синсар Дабх», самой опасной, извращенной, злобной книги черной магии из всех, что когда-либо были созданы.
Я знаю, где найти заклятие для избавления от преследующих меня Невидимых. Я даже знаю, где найти магию для выслеживания и уничтожения того, что замораживает людей и наш город. На страницах книги, которую я не осмеливаюсь даже открыть, даже мимолетно взглянуть на ее содержимое. Темная Книга овладевает любым, кто ее прочтет, захватывает изнутри и искажает до полной неузнаваемости. Я ношу в себе смертоносную бомбу. И пока я ее не касаюсь, я не взорвусь изнутри, превратившись в величайшее зло, известное человечеству. Первую неделю после того, как я отказалась искать заклинание, способное подарить покой сыну Бэрронса, «Синсар Дабх» молчала. На протяжении восьми с половиной блаженных дней я верила, что получила свое «долго и счастливо», что смогу жить спокойно, убивая Невидимых, отстраивая Дублин, ухаживая за клумбами вместе с мамой, гоняя на супермашинах с папой, укрепляя аббатство и связи со своими сестрами ши– видящими, потрясающе ссорясь и еще лучше занимаясь сексом с Бэрронсом. Мне нужно было только игнорировать «Синсар Дабх». Никогда ее не открывать. Никогда не использовать безграничные силы, оказавшиеся в моем распоряжении.
Просто, да?
На самом деле нет.
Искушение – это не зло, которое однажды сокрушаешь до конца и затем уходишь, освободившись. Искушение каждую ночь забирается с тобой в постель и помогает тебе молиться. Оно дружески будит тебя поутру чашкой кофе и знает, как именно тебе ее подать, как подтолкнуть тебя к греху.
Каждый проклятый день – повторение того вечера у книжного магазина, снова и снова, только вместо того, чтобы отказаться произнести заклятие для спасения сына одного мужчины, я отказываюсь спасти целый город.
Мне требуется целых пять минут подстрекательств со стороны «Синсар Дабх», чтобы определить план действия.
Я должна избавиться от нее.
Прежде чем кто-то о ней узнает или я потеряю над собой контроль и паду смертью и разрушением на головы тех, кто мне дорог. Я не собираюсь вести эту битву каждый день своей продленной фейским эликсиром жизни.
Пока наш город сражался с ледяным монстром, мы с Бэрронсом (и группой моих гулей на хвосте) тратили неделю за неделей на походы в непрерывно меняющийся Белый Особняк, на исследование бесконечных библиотек, на изучение древних манускриптов и свитков в погоне за призрачным шепотом легенды: печально известным заклинанием, способным призвать Короля Невидимых обратно в Дублин, чтобы он вытащил из меня свою проклятую Книгу.
Бэрронс считает это бесполезной тратой сил и начинает терять терпение. Он провел бесчисленные тысячелетия в поисках древней книги заклятий – и теперь я снова заставляю его искать заклятия в древних книгах. Бэрронс говорит, что полубезумный Король, даже если нам удастся привлечь его внимание, лишь рассмеется и исчезнет так же быстро, как и появился.
Я отказываюсь в это верить. Король – моя единственная надежда. К тому же он ко мне неравнодушен. Вроде бы. Мне так кажется. Насколько подобное утверждение вообще может быть справедливо в отношении существа, которое зовет себя Королем Невидимых.
– Вы подчинитесь мне, мисс Лейн. Вы не будете следовать за Дэни. На этом все.
Иерихон Бэрронс превращается в рябь мускулов и безупречно сшитого костюма от Армани, проходит сквозь портал и оставляет меня наедине с множеством вопросов, двумя неприглядными вариантами действий и сотней с лишним Невидимых.
На этом все, надо же. Я свободная женщина. Я ходячая Смерть. Я возможность Полного и Окончательного Разрушения Мира. Я, черт побери, могу сама принимать решения.
Прищурившись, я смотрю на Зеркало.
Я знаю Бэрронса.
Если я последую за Дэни, за мной последует он, а также конфедерация Невидимых. Представляю себе это шествие: прелестная блондинка с жутким взглядом, за ней огромный, темный, покрытый татуировками мужчина с реально жутким взглядом, а дальше – шлейф странно скользящих, припорошенных паутиной, зловонных призраков в черных плащах. Черт, я бы взглянула на нас и сбежала, даже если бы не знала, что у этого парада есть причины, чтобы на меня злиться.
Бэрронс прав: Дэни будет продолжать убегать куда угодно, как угодно, как получится.
И дело не в нашей странной кавалькаде.
Дело во мне.
«Вы еще не готовы», – сказал Бэрронс.
Это я виновата в том, что Дэни прошла через Зеркало. Мне все лучше удается распознавать ключевые моменты, и один из них был там, на улице, где я могла бы дотянуться до Дэни, не дать ей сбежать. Или хотя бы не позволить нырнуть в реальность Фей.
От меня не ускользнул тот факт, что Дэни даже не пыталась использовать свои суперсилы в нашей до абсурда нормальной девчоночьей потасовке и не воспользовалась стоп-кадром, а это делает очевидным ее отчаянную надежду на то, что я сумею ее простить.
Я тоже смягчала удары, отчаянно желая простить Дэни. Вернуть обратно почти утерянную невинность. Но те часы опрокинулись на бок с бешено вращающейся стрелкой и застыли на грязной дублинской улочке рядом с золотистой косметичкой, полузасыпанной мусором, и адресом, который умирающая нацарапала на камнях.
Часы сломались.
Нельзя было рассчитывать на то, что Дэни будет долго сохранять нормальную скорость – как и предсказать, что именно ее вспугнет, – так что, когда она споткнулась и у меня появилась возможность, я взмахнула копьем, чтобы перерезать лямки ее рюкзака, забрать еду и исключить вероятность бегства.