В огонь и в воду
Шрифт:
— Считаешь, она очень этому будет рада? — вздохнул Гуго.
— Герцогиня рассердилась бы на вас, если бы вы позволили себя убить, и никогда бы вам этого не простила… А если, напротив, из любви к ней вы будете заботиться о своем здоровье, она ничего не пожалеет, чтобы вас наградить за это… Полезайте-ка на меня, как залезли бы на дерево; сотню раз мы с вами проделывали эту самую штуку в Тестере, добираясь до птичьих гнезд или до яблок; а теперь поставьте ноги мне на плечи, помогайте себе руками — и окажетесь на верху стены.
— А ты как? — спросил Гуго,
— О! Я-то?.. Не бойтесь! У меня есть одна мысль… Добрались?
— Добрался, — ответил Гуго, сидя верхом на стене.
— Ну, граф! Теперь прыгайте вниз.
— А ты как же? Беги тогда скорее!..
XIX
Что бывает за стеной
В ту минуту, как Коклико пустился бежать, держась поближе к стене, Гуго заметил вдали свет факелов гнавшегося за ними отряда полиции; шум голосов все приближался. Он отпустил руки и бесшумно спрыгнул на мелкий песок аллеи. Прежде всего он осмотрелся по сторонам. Всюду царила мертвая тишина, только ветер шумел голыми ветками. Подумав с минуту, он вошел в пустынную аллею, пересек лужайку, в середине которой тихо журчал прозрачный фонтан, и вдали, в смутной тени, за террасой с белыми статуями, увидел величественное строение. «Черт возьми! — сказал он себе. — Я как будто узнаю этот особняк».
Гуго направился по аллее прямо к террасе; не прошел он и половины расстояния, как увидел, что навстречу ему идет женщина в светлом платке, раздвигая ветки.
— Это вы, Паскалино? — спросила она дрожащим голоском.
— Не знаю, я ли Паскалино, но знаю хорошо, что мне нужна ваша помощь, чтобы выбраться отсюда, — ответил Монтестрюк.
Незнакомка слабо вскрикнула и пустилась бежать. В три прыжка Гуго догнал ее и принял в свои объятия полубесчувственную от страха.
— Ах! Я умираю! — прошептала она.
— Нет еще! — сказал он, целуя ее в шею.
Незнакомка очнулась и, смягчившись, произнесла:
— А я приняла вас за вора… как легко можно иногда ошибиться!
Она поглядела на него сбоку, желая рассмотреть в темноте лицо и усы, коснувшиеся ее шеи. Не совсем еще придя в себя, она оперлась на его руку.
— Где я? — спросил Гуго.
— У принцессы Мамиани.
— У принцессы Мамиани!.. Ты просто очаровательна, а если хочешь доказательств, то вот они.
И он опять поцеловал ее, но на этот раз уже в обе щеки. Субретка прошептала, улыбаясь:
— Не следовало бы, может быть, доказывать мне это таким образом…
— А если ты хочешь, чтобы я перестал, прекрасная Хлоя, то проведи меня поскорее к принцессе.
— Так вы знаете, как меня зовут? Скажите мне только, кто вы такой?
Гуго взял ее за руку и вывел из-под зеленого свода аллеи.
— Посмотри-ка на меня!
— Граф де Монтестрюк! — воскликнула она.
— Он самый… Что же, теперь проводишь?
Субретка ответила легким поклоном и направилась к террасе.
— Вот приключение! — проговорила она. — Признайтесь, однако, граф, ведь я хорошо сделала, что пошла сегодня вечером
— Я очень благодарен за это Паскалино.
Хлоя покраснела и, ускорив шаг, отперла маленькую дверь ключом.
Между тем Коклико обогнул стену, за которой исчез Гуго, и оглянулся кругом, чтобы решить, куда бежать дальше; тут он вскрикнул от удивления, узнав особняк принцессы.
— Черт возьми! Как случай-то славно распоряжается! Ну, тут и останемся!
В эту минуту он увидел тряпичника с корзинкой за спиной и с фонарем в руке. Коклико кинулся прямо к нему.
— Сколько ты хочешь, приятель, за все твое добро?
— За все?
— За все.
— Три экю в шесть ливров! — ответил тряпичник, поставив корзинку.
— Согласен! Поскорее только давай все сюда!
Тряпичник, находя сделку выгодной, не стал терять времени и в одно мгновение снял свое заплатанное платье, а Коклико надел его поверх своей одежды. Тряпичник ушел со своими тремя экю, а Коклико улегся на землю, положив корзинку рядом. Как раз в этот момент два солдата из дозора выбегали из-за угла.
— Эй! Ты, с фонарем! Ничего не видел? — спросил один из них, пнув Коклико ногой.
— Чего не видел? — пробормотал Коклико, протирая глаза, будто его только что разбудили.
— Двух бегущих мошенников?
— А, это! Да, видел!.. Не знаю, точно ли они мошенники, но ребята прыткие: они бежали, что твои зайцы; один даже чуть не упал на меня, споткнувшись.
— А куда же они побежали?
— Вон туда! — ответил Коклико, указывая в противоположную сторону. — Э! Да они, должно быть, уже далеко ушли… на набережной чего доброго!
— Ну, значит, попались: там есть наши.
«Я так и думал!» — сказал себе Коклико.
Оба солдата побежали к реке, а новоиспеченный тряпичник закрыл глаза со словами:
— Ну, теперь не мешает и поспать.
Мы оставили Гуго у маленькой двери, ключ от которой был в кармане у предусмотрительной Хлои. Она ввела Монтестрюка в длинную галерею.
— Подождите здесь, — сказала Хлоя, — я сейчас вернусь… посмотрю, нет ли кого у принцессы.
Она исчезла за потайной дверью, скрытой в стене. Гуго осмотрелся. В темноте он мог различить портьеры, на стенах портреты, зеркала в золоченых рамах — все признаки богатства и роскоши: он оказался, значит, именно у дамы с зелеными глазами. Как вышло так, что он опять попал к принцессе? Точно сама судьба толкала ее к нему, и каждый раз в самую критическую минуту.
Вдруг в той стороне, где виднелась полоска света, растворились настежь двери и появилась принцесса. Он пошел к ней навстречу.
— Вы! Вы! У меня, в такой поздний час? Что случилось? — спросила Леонора, уводя его за собой.
Гуго очутился в огромной комнате с широкими стеклянными дверьми прямо на террасу. Принцесса все еще держала Гуго за руку и смотрела на него с беспокойством и восхищением.
— Надеюсь, не несчастье какое-нибудь? — продолжала она. — Вы были в саду… зачем?.. Я как будто слышала выстрелы. Ведь не в вас стреляли, не правда ли?