В оковах проклятого
Шрифт:
— Лежи смирно. Ох, почему вы не можете просто сесть и поговорить, все выяснить раз и навсегда. Ты боишься его он — не доверяет тебе, ты общаешься со мной и с бумагой, а он держит все в себе.
— Он и не пытается, у него идея фикс, что у меня есть любовник или может появиться. Как он не поймет, что не нужен мне никто, я его-то не сразу разглядела и приняла, а уж другие меня не интересуют совсем.
— Вот и скажи ему об этом!
— Не буду, он
— Спи, утром разберемся, что с вами делать.
По закону жанра, Ардин пришел утром в спальню сам. При виде его Лиа, отползла к спинке кровати и сжалась в комок, боялась.
— Лиа, не нужно, я хотел…
— Ардин, дай побыть одной, — ответила за подругу Лика, караулившая ее все это время.
— Дай мне поговорить с женой, вдвоем.
— Вчера уже поговорил! — огрызнулась она на его слова.
— Лика, выйди! — приказал и она все же подчинилась.
Он присел на край кровати, глядя на профиль жены, которая даже не смотрела на него, прикрыла глаза, отгораживаясь от внешнего мира.
— Лиа, я вчера погорячился, сорвался, я не хотел.
Она не ответила, вздрогнула, когда он дотронулся до ее плеча, а он тут же одернул руку.
— Посмотри на меня, — попросил каким-то чужим незнакомым ей голосом. Девушка, лишь зажмурилась и положила головы на спинку кровати, не желая с ним разговаривать. — Ладно, я уйду, но еще вернусь. — Встал и покинул их общую спальню.
Через час в комнату вбежала, запыхавшаяся и испуганная Элиза:
— Госпожа, — вымолвила она с порога.
— Что случилось? — спросила, глядя на ее встревоженный вид.
— Господина, его отравили, — выпалила, прижимая ладонь ко рту.
— Как? Где он? Он жив? — вскочила с кровати, в поисках обуви, слегка морщась от боли.
— Не знаю, он просил принести ему выпить, в кабинет, пришла, а он на полу с пеной у рта.
Лиа, не дослушала, бросилась в его кабинет, ничего не замечая вокруг, пока бежала, думала, что потеряет на ходу сердце от страха за чужую жизнь.
В кабинете уже столпились слуги, не приближаясь к хозяину, а жались к стене.
— Ард, — бросилась к нему с диким воплем, утирая пену у рта, рукой, гладила волосы и прижимая его голову к своей груди.
Следом в помещение вбежала Ангелика, оглядела всех и присела рядом:
— Не реви, — приказала, пытаясь оторвать ее от демона.
— А…если…он…, -
— Дай посмотрю, не вой ты, — попросила, отстраняя девушку от мужа.
— Нет, не уйду, — прижала ухо, к груди прислушиваясь к звукам, — стучит, Лика, оно стучит.
— Конечно, стучит, его не так просто убить, все с ним будет хорошо. Дай, посмотрю.
— Если с ним что-то случится…я не смогу жить…без него, я так его люблю…, - перешла на шепот, поддавшись на уговоры подруги.
Она поднялась на ноги и оглядела слуг, мгновенно меняясь из напуганной, во властную хозяйку:
— Кто? — грозно спросила, задала вопрос.
Молчание, никто не спешил признаваться, но кроме слуг этого никто не смог бы сделать.
— Лиа, нужно противоядие, он уже синеть начинает, я не знаю, чем его так накачали, — сообщила Лика, отвлекая ее от допроса слуг.
— Какое? Где? — присела рядом с мужем и погладив его тыльной стороной руки по бледной щеке.
— Не знаю, я бессильна!
Лилиана, перевела взгляд на стол, где все еще стоял бокал и какая-то тетрадь. Медленно, как в замедленной съемке, поднялась и не чувствуя ног подошла к столу. На поверхности лежал ее дневник, открытый на той самой странице, где она желала ему смерти, та первая запись, написанная в период ее заточения. Вот только она не знала, дочитал ли он до конца.
— Я, последний раз спрашиваю, кто посмел? Вам дали шанс, — двинулась в сторону слуг, — исправиться, начать новую жизнь, а вы чем оплатили? — требовала ответа на свой вопрос.
— Это я, — сделала шаг вперед Турана, — я его отравила, за то, что он с вами жестоко обращается!
— Тура?
— Да, я его отравила и не жалею, женщин нельзя трогать и уж тем более бить, а за это я их всегда наказывала. Мужчин.
— Чем вы его отравили? — встряла в разговор Лика.
— Белоной, — ответила на вопрос.
— Госпожа, я знаю, чем ему помочь, — привлек внимание Карл, теребивший край своего фартука, — я принесу лекарство?
— Да, конечно, Карл. Март, уведите ее и заприте где-нибудь и глаз не сводите с неё. Я потом с ней поговорю, сама.
Лиа, села на пол, положила голову мужа себе на колени, гладила его по волосам, лицу, ожидая, когда повар принесет ей противоядие. Он нервничала, то и дело, слушая, бьется ли его сердце.
— Ардин, если ты умрешь, я за тобой в ад спущусь, слышишь? — словно в бреду шептала она ему, не переставая плакать, словно он уже погиб.