В оковах тишины
Шрифт:
В комнату кто-то вошёл без стука. Роман, старясь скрыть слёзы, обернулся и посмотрел на темноволосого мужчину среднего возраста. Лицо мужчины обезображивали два длинных шрама от брови до самого подбородка: они пересекали левую глазницу, скрытую повязкой, и тонкие губы, выглядевшие из-за этого неестественного кривыми.
Мужчина что-то сказал, но Роман лишь устало покачал головой, даже не пытаясь объяснить, что не понял ни слова. Мужчина принёс с собой чистую ткань, одежду и большое деревяное ведро. Он достал из-за спины потёртый ковш и, наполнив его водой, предложил Роману испить.
Роман пил жадно, только сейчас ощутив, как сильно у него пересохло в горле. Ему жутко приспичило
Пока он шёл, держась за предплечье мужчины, в глаза бросалось убранство этого места: потемневшие стены и потолки из необработанного дерева, узкий коридор со множеством одинаковых дверей, освещение из редких примитивных светильников, которые, судя по запаху, горели благодаря жиру.
На улице Роман встретил других людей. Кто-то на мгновение посмотрел в его сторону, но большинство даже не обратило на него внимания. Туалет, как и ожидал Роман, располагался снаружи. Последний раз он посещал уличный туалет во времена далёкого детства: после смерти дедушки деревенский дом был продан почти сразу.
Уже в комнате Роману помогли обтереть тело влажной тряпкой, сменить бинты и переодеться. Рана на груди выглядела не так плохо, как он предполагал: швы казались грубыми, но четыре пореза от когтей успели достаточно затянуться — будто с момента операции прошла как минимум неделя. Хотя, может быть, он действительно был в бессознательном состоянии долгое время — спросить в любом случае было не у кого.
Через некоторое время принесли еду: жидкая пресная каша, похожая на переваренный рис, и приличный кусок варёного мяса с безвкусными овощами. Это было странно, но Роман испытывал зверский аппетит — такого за собой он никогда не припоминал. Тело требовало еды, и Роман с удовольствием поглощал даже такую простую пищу.
Почти сразу после обеда к нему пришло два человека. Несколько минут они пытались заговорить с ним, произнося слова медленно и разборчиво, но Роман виновато разводил руками. Гости выглядели разочарованными, однако оставили Романа в покое — теперь, похоже, весь оставшийся день он был предоставлен самому себе.
Света из коридора, просачивающегося сквозь дверные щели, вполне хватало, чтобы Роман мог ориентироваться в комнате. Окно здесь заменяли обычные ставни, которые кто-то уже успел закрыть. Несмотря на то, что в комнате было прохладно, Роман открыл ставни, впуская внутрь свежий вечерний воздух.
Дождь перестал, и тучи, скрывавшие темнеющее небо, убрались прочь. Где-то вдалеке меркли последние лучи солнца, уступая место истинным обитателям ночного мира: звёзды медленно покрывали небосвод, застенчиво вспыхивая разноцветными огоньками, а луна, казавшаяся сейчас необычайно яркой, сияла в ночи белым ореолом.
Роман никогда не считал себя мастером астрономии и вряд ли бы смог назвать хотя бы пять созвездий (да ещё и найти их), но луна решала эту проблему, потому что беглого взгляда на неё было достаточно, чтобы понять главное — это был другой мир. Там, на Земле, луна напоминала человеческое лицо: с глазами, ртом и даже каким-то подобием носа. Здесь же она была практически девственной — на поверхности луны с трудом можно было разглядеть кратеры, которые могли бы придать ей особенный образ.
Ещё после пробуждения Роман понимал, что оказался не в своём мире, но где-то в глубине души тлела надежда, что со временем всему найдётся логическое объяснение. По крайней мере, он убедился в одном точно — это было не перемещение во времени. Может быть, он оказался в
Пройдя в середину комнаты, он остановился перед своими вещами. Было странно, что кто-то оставил их тут. Неторопливо присев на колени, он схватил джинсы и начал проверять карманы — как и ожидалось, смартфона здесь не было.
«Это уже можно выкинуть, — подумал Роман, повертев в руках порванную водолазку. — Ну, зато ей можно чистить обувь».
Он начал машинально протирать грязные кеды, уставившись пустым взглядом в стену. В голове проносились мысли о семье, друзьях, о будущем, которое его ждёт. Роман уронил кеды на пол и, бросив остатки водолазки, поднялся на ноги. Он забрался в кровать и повернулся к окну, которое решил оставить открытым. Ночное небо притягивало взгляд и успокаивало. Закрывая глаза, Роман подумал о том, что завтра его ждёт сложный день.
Глава 4
Роман проснулся ранним утром. Грудь немного чесалась и зудела, но он знал, что рану сейчас ни в коем случае нельзя тревожить. К собственному удивлению, он был бодр и свеж — может быть, потому что сновидения этой ночью обошли его стороной. Какое-то время Роман сидел на кровати, чувствуя необычное спокойствие, и неспешно вдыхал ароматы нового дня — казалось, будто сам воздух был наполнен почти осязаемой звенящей энергией.
В комнату, как и в прошлый раз, снова вошли без стука — это был тот самый мужчина, который помогал ему вчера. Роман на секунду поразился, как вовремя к нему пришли, но не стал заострять на этом внимание. Роману вдруг захотелось узнать имя этого человека. Он указал рукой на себя и медленно произнёс:
— Роман. Рома.
Мужчина недоумённо уставился на него, а спустя мгновение в его глазах появилось понимание — он ткнул себя в грудь большим пальцем и сказал:
— Саад.
— Са-ад, — в два слога повторил Роман.
— Саад, — кивнул мужчина, а потом, указав в сторону Романа, добавил: — Роман. Рома.
Роман активно закивал, подтверждая произношение своего имени.
Утренние процедуры, по обыкновению, не заняли много времени. Саад почти сразу проводил Романа в одну из столовых — как и ожидалось, здесь уже было полно людей. И каждый из этих людей носил такую же простую неприметную одежду, как и у него. Если он не вглядывался в лица и не уделял тщательное внимание фигуре, то девушек и женщин удавалось различать с трудом: абсолютно все, даже дети, имели короткие стрижки и тёмные цвета волос. На миг Роман отметил про себя, что попал в причудливый человеческий муравейник.
Саад показал, где можно было взять посуду и получить порцию еды, а потом сел с ним за одним столом. Не успел Роман притронуться к ложке, как увидел, что на левой руке Саада не хватало трёх пальцев — невредимыми были лишь указательный и большой. Саад поймал его удивлённый взгляд и лишь беззаботно усмехнулся. Впрочем, немудрено, что вчера Роман заметил только рану на лице: Саад свободно использовал левую руку всё это время даже с двумя целыми пальцами.
Роман неторопливо ел и внимательно вслушивался в разговоры людей. Их язык казался грубым, резким и совершенно непонятным, но несмотря на это, время от времени удавалось услышать одинаковую последовательность звуков. Невзначай подглядывая за другими, Роман очень часто замечал шрамы и увечья — на руках, ногах, лицах. Он был уверен, что под одеждой этих людей скрывалось не меньше ранений. Ненароком Роман коснулся своей шеи и осознал, насколько сильно ему повезло выйти относительно невредимым из того злополучного ночного сражения.