В оковах твоей Тьмы. Книга 1
Шрифт:
Сергей. При мысли о нем все внутри сжалось в тугой узел боли и обиды. Очарование вчерашнего вечера испарилось вмиг, зашипело в агонии и вырвалось горькими слезами, которые покатились по щекам, капая на одеяло. Катя с раздражением смахнула их руками, но это не помогло.
Боль нарастала. Словно вчера ее усыпили анестезией чужого внимания, а сегодня отказали в дозе, при этом засыпав напоследок солью свежевскрытые раны души. Катя зажмурилась, подавив горестный всхлип, но от этого стало только хуже: лицо Акслера с циничной насмешкой победителя как будто застыло оттиском на сетчатке.
Она
Как цинично-благородно отвлекли вчера внимание от буйства огня внутри, позволив спалить ее сознание дотла! Сегодня она пожинала плоды своего беспечного забвения.
Слезы катились по щекам, пропитали насквозь шелк рубашки на груди. Холод проникал под кожу, усугубляя дрожь агонии.
Игрушка. Подстилка. Недоразумение, как сказал сам Акслер. И разве могло быть по-другому? На что она так беспечно рассчитывала?
Боль. Боль, которой никогда не будет конца-края. Ее пожизненный крест за веру в непонятные идеалы и самоуверенность. Но почему так плохо? По каким кармическим законам? Что она успела натворить, чтобы с ней случилось такое? За всю свою жизнь Катя никого не обидела и не загордилась до такой степени, чтобы сейчас разложить по полочкам воспоминания в попытке понять, за что же получила по заслугам. Неужели за то, что на миг позволила себе мечтать о несбыточном?
Еще совсем недавно восхитительные метки его пальцев по податливым сенсорам ее кожи были настолько желанными, что Катя теряла голову, растворяясь в том, кто дарил ей подобное наслаждение. Сейчас же ей больше всего хотелось уничтожить его фантомные отпечатки самым мощным отбеливателем и антисептиком. Заставить их не пульсировать, даруя сладость, а гореть, выжигая кислотой в наказание за ее недальновидность.
Она не была приспособлена к таким играм. Она вообще смутно понимала значение понятия «игра». Брендовая одежда, отшлифованная внешность и тщательно продуманный организаторами имидж не сделают тебя игроком на незнакомом поле. Максимум красивую пешку.
Желание смыть с себя прикосновения Акслера умерло в зародыше, стоило Авдеевой стать под теплые струи воды и обнять себя руками. Вода исцеляла. Она смывала боль, разбавляла черноту отчаяния если не до прозрачности, то до серого оттенка точно. А еще она буквально провоцировала ласкать себя и сохранить эту память на собственной коже.
Вода как элемент мироздания не умела бороться с перепадами настроения девушки, которая сейчас, забыв про слезы, бездумно гладила свои губы, скулы и шею, улыбаясь в глянец влажного от пара натяжного потолка.
А реальность не могла усыпить ее страдания никакой анестезией, когда она снова плакала, сжавшись в комочек на кровати, не замечая, как остывает кожа под влажным полотенцем, рискуя подхватить простуду. Ни вода, ни время не смывали боль. Прошло не так уж много времени…
Минуты складывались в часы, а Катя только и смогла, что закрыть окно и залезть под одеяло. Согреться. Сосредоточиться на другой задаче и таким образом вытеснить из памяти Акслера.
Если бы все было так просто! Время обязательного
Сергей, что я тебе сделала? Просто поясни, откуда в твоих действиях и глазах такая злобная ирония с желанием растоптать и унизить ту, которая тебе доверилась? Причем уничтожить особо изысканно, с тонким садизмом – через тело изнасиловать душу. Разве я нарушила какие-то непонятные мне правила? Заявила права на тебя, показала дерзость или разрушила твои планы? Почему именно я?
Не происходило ничего запредельного. Никакого голоса в голове «сама виновата» или «просто так надо». Попытка поймать моральную боль в кулак и сдавить ее, призывая заткнуться, ничего не дала. Катя умела управлять зубной и головной болью усилием мысли. Что же делать с подобной, она не знала.
Справедливая плата за нарушение закона. Его незнание не освобождает от ответственности. А звучит он примитивно: не смей влюбляться в то, что не принадлежит даже самому себе. В абстрактный образ на билборде и человека из иного круга.
«Я должна поговорить с ним сегодня. Я не останусь на этом проекте, зная, как он насмехается за моей спиной и не испытывает никакого сожаления по этому поводу. Разбитые сердца для него основа красной ковровой дорожки под ногами. Ни больше, ни меньше!»
Катя с раздражением отбросила одеяло и встала. Надо было что-то делать. Не позволять плебеям из съемочной группы видеть, как ей больно, и с наслаждением это смаковать. От этого частично спасали глазные капли и упражнения на растяжку мышц. Прижимаясь грудью к коленям и сжимая пальцы ног во время очередного упражнения, девушка с шокирующей ясностью осознавала бессмысленность своего нахождения на этом телепроекте.
Красивая картинка? Сытая и благополучная жизнь на зависть той ассистентке организатора, с уставшим лицом и потухшим взглядом? Катя сегодня выглядела не в пример краше нее. Вся эта мишура меркла перед жестокостью телевизионного мира и его развлекательной сферы.
Подруги? Полноте, какие подруги? Искренность осталась только у скромной Ви. Остальные же… Богатые суки, прокачавшие себя в клиниках пластической хирургии до высшего уровня и скуки ради решившие покрасоваться перед камерами? Кто она для них? Даже не конкурентка. Карманная чихуахуа, которую можно заставить плясать на задних лапах при виде инкрустированной стразами косточки. Редкие олигархи не позволяют себе играть в филантропов. Пусть даже не на публику, исключительно от тоски. А что остается потом, когда им надоедает это самоуспокоение для очистки совести?
Ни одна из них не расстроится, если Катя покинет проект. И вряд ли обрадуется. Расходный материал – прочь.
Сергей? Даже если он пришел на проект с целью найти себе вторую половинку, Авдеева никогда не попадет в поле зрения его окуляра. Если на миг представить, что красоту каждой из девушек «элиты» затмит уникальный внутренний мир, чувственность и трогательное доверие Кати, не стоит забывать, что Акслер прежде всего владелец огромного капитала. Его, как правило, укрепляют и приумножают путем слияния и выгодных браков. А она под этот пункт не подходит ни в коей мере.