В окружении
Шрифт:
не ощутишь траву между пальцев.
Я усмехнулся, зная, что она права. Зигги очень гордился своим садом и обширным
простором травы, которая растянулась по площади всей земли до заднего двора, где жил
Леннон.
Я снял свои туфли, а затем шагнул вместе с ней на прохладный ковер травы. Боже,
мне так не хватало этого места. Было так легко увязнуть в суете города, увлечься всеми
благами жизни, где все были поглощены своими телефонами, компьютерами,
кто чем еще. Но ничего из этого не было здесь. Здесь было спокойствие.
Солнышко повела нас по траве, к группке деревьев с правой стороны от нашей земли,
и пока она шла, она поглаживала ладонью мою руку.
– Мы очень рады, что ты привез Эйса домой, чтобы познакомиться с нами.
– Я тоже, – оглянулся на нее. – Он нуждался в этом, – а затем я поправил себя. – Мы
оба нуждались в этом.
Солнышко кивнула.
– Я даже не представляю, на что похожа его жизнь. Все это изучение. Двадцать–
четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
– Это сплошное безумие. Он даже не может дойти до своей машины без какого–то
фотографа, который будет впихивать ему в лицо камеру или микрофон.
Солнышко остановилась и посмотрела на меня, и я сразу же понял, о чем она
волновалась. Это было написано на ее встревоженном лице. Это было самое лучшее в Зигги и
Солнышко – они никогда не скрывали ничего от своих детей. Они были открыты и честны во
всем, что думали и чувствовали, и это было желанное облегчение, учитывая, что
большинство людей ходили на носочках вокруг сложного дерьма.
– Ты…уверен, что для тебя это нормально? Быть с тем, чья жизнь находилась под
таким большим вниманием?
– Да, я говорил…
– Я помню, что ты говорил мне, Мечта, – сказала она, и морщинка исказила ее лоб. –
Но ты действительно задумывался об этом? Эйс – чудесный, дорогой. Мы не хотим сказать,
что это не так. Мы с Зигги просто хотим быть уверенными, что ты подумал обо…всем.
– Обо всем, например о Бренде?
Солнышко опустила глаза в пол.
– Ну, да. Эта… – она замолчала, а затем выдохнула перед тем, как впиться в меня
своим взглядом. – Эта та информация, над которой голодные стервятники будут пировать. Те
стервятники, которые уже копаются в твоем прошлом.
Я понимал, что она права. Когда Эйс уехал в тот день на ланч со своими родителями в
«The Vine», первым вопросом, который всплыл, был касаемо моего детства в приемной
семье, и я понимал, что это только вопрос времени, перед тем как они копнут глубже.
– Я знаю. Я хочу поговорить с ним об этом, пока мы здесь. Это одна из причин, по
которой я решил, что
настоящему вырос. Именно поэтому, я расскажу ему всю это фигню, что была раньше, здесь
и все не покажется таким плохим.
Черт возьми, кого я смешил? Не важно, что я сделаю или покажу Эйсу, ничего не
заменит шока, когда он услышит, что я ему расскажу.
– Ох, милый, – сказала Солнышко, прижимая мою руку к своему боку. – Ты же не
волнуешься из–за его реакции, да? Этот мужчина смотрит на тебя, будто ты прекраснее всех
на свете.
– Естественно, я волнуюсь. Не потому что не доверяю ему, а потому что не хочу,
чтобы он смотрел на меня иначе. Я не хочу, чтобы это «прекраснее всех» выражение куда–то
исчезло.
– Ты ничего не можешь изменить со своим прошлым, Мечта. Он примет тебя таким,
какой ты есть, или просто не достоин тебя.
– Я знаю это. Хорошо. Я расскажу ему.
– Хороший мальчик.
– И что насчет Бренды? Никаких больше звонков? Неожиданных визитов?
– Ни звука, и если она понимает, что хорошо для нее, то будет держаться подальше.
– Или Зигги закопает ее на заднем дворе?
Солнышко скорчила рожицу.
– Это один из вариантов. Но не волнуйся на ее счет
– Попытаюсь, – я провел рукой по своим волосам и шумно выдохнул, всматриваясь в
новую, отстроенную беседку, украшенную пышными, виноградными лозами,
перемежающимися пухлым, фиолетовым мускатным виноградом, который закручивался по
шпалере. – Она потрясающая, Солнышко. Мне нравится, что он посадил розовые кусты
вокруг нее.
– Все как мы любим, видишь? – она подошла к ним и указала на тот, что справа от
выхода и пошла по кругу. – «Джипси Сью» для Зигги, «Эйприл Мун» для меня, «Эрс Сонг»
для Леннона и «Нью Даун» для моей Мечты.
Проходя мимо кустов, я улыбался ей, а затем наклонился, чтобы каждую понюхать.
Это напомнило мне о первой встрече с Солнышком. Когда дама из службы защиты детей
припарковалась на их подъездной дорожке, она стояла на улице, занятая посадкой куста
«Нью Даун» к моему приезду, и когда она обняла меня, она пахла сладостью и землей, так
же, как и сейчас. А меня никогда не обнимали до того момента, и я даже понятия не имел, что
упускал. Как были важны и необходимы прикосновения другого человека. Я почувствовал
это в первый же день с Зигги и Солнышком, и только один человек, который так же влиял на
меня, в данный момент садил тыкву на заднем дворе моих родителей.