В опасной паутине. Книга первая
Шрифт:
– Нет. Главный вопрос в том, кто за всем этим стоит, — приподнял император смоляную бровь, бросая острый взгляд на Аксакова. — У нашего Разумника не осталось других прямых наследников, кроме внука. Если оный не проявится в течение года после совершеннолетия, титул князя, всё движимое и недвижимое имущество, и огромное состояние перейдёт к троюродному брату Кирилла Алексеевича и его семье. Именно он сейчас является исполняющим обязанности главы рода. Есть ещё дальние родичи где-то в Гетьманстве, но им местные дрязги не интересны. К тому же всем известно, что в завещании Разумник передал временное управление всем имуществом в мои руки. Если юноша важен как наследник рода Львовых, то…
– По праву наследования внук Кирилла Алексеевича имеет полное право на титул князя Львова. Его
– Это мы знаем, что он его спрятал, а вот тот же Львов уверен, что внук умер во время покушения, когда погибли средний сын и невестка. Кирилл Алексеевич совершил подлог, заменив камень внука в семейном святилище, - промолвил император, постукивая задумчиво пальцами по полированной столешнице. — Когда мне стал известен сей факт, я едва не приказал ему вернуть камень, но, думаю, этот упрямец меня не послушал бы.
– И где камень теперь, Государь? — встрепенулся Мережковский. — Он не поможет, к сожалению, найти юношу, но мы бы могли точно узнать, жив он или нет!
– Н-да, я как-то не подумал об этом. Старею, - усмехнулся император и легким плавным движением, опровергая собственные слова, поднялся из кресла и подошёл к высокому резному шкафу, повернул один из мудрёных завитков, позволив открыться потайной двери.
Аксаков был в той комнате один единственный раз, когда император почтил его своим доверием, и помнил, что там находится небольшой сейф, где хранится столько секретов, что любой шпион удавился бы от невозможности до них добраться. Замки на сейфе открываются только носителю крови рода Романовых. Вскоре император вышел, неся в руке небольшой деревянный футляр, с небольшое яблоко размером. Из красного дерева, полированный, с золотым гербовым вензелем на крышке, он притягивал к себе внимание. Император, заметив напряжённые взгляды своих подчинённых, не стал распалять их любопытство ещё больше и, уколов булавкой палец и приложив его к миниатюрному замочку, открыл футляр. Там, в ложе из тёмного бархата, лежал маленький камень идеально-правильной каплевидной формы. Он мягко переливался разными оттенками алого цвета, выдавая что тот, чью жизненную частичку он хранил, ещё не прошёл полную инициацию.
– Огненный? Такой слабый? Я думал, что тот, ради уничтожения которого затеяли такую игру, как минимум имеет потенциал паладина, а то и повелителя. При таких-то предках. Странно, — ошеломлённо прошептал Мережковский.
– Не всё так, как выглядит, Виктор Павлович, - веско произнёс император, захлопывая крышку. — Кирилл Алексеевич поделился некоторой информацией о своём внуке и потому запомните, этот юноша мне нужен как воздух. Живым и невредимым! Желательно найти его до полной инициации, иначе… Впрочем, вам пока нет необходимости знать, что будет иначе.
– Слушаюсь, Государь, - вытянувшись как струна, ответил Мережковский. — Мои люди возобновят поиски. Не может быть, чтобы нигде не осталось следов. Ему ведь только шестнадцать, ещё слишком молодой и неопытный.
– Он внук Разумника, не забывайте об этом. У такого человека не мог родиться бездарный потомок, - усмехнулся император и, повернувшись к Аксакову, вперил в него свой острый проницательный взгляд. — Сергей Николаевич, берите в разработку версию про преднамеренное и спланированное истребление наследников рода Львовых.
– Сделаю всё, что в моих силах, Государь.
Главы двух влиятельнейших и опаснейших ведомств империи покинули кабинет правителя, пожали друг другу руки на прощание и разошлись кто-куда, ибо у каждого была уйма дел. Предчувствие не обмануло опытного сыскаря, коим был Аксаков. Пять прошедших лет он потихоньку, по крупицам собирал факты, относящиеся к гибели Кирилла, своего старого друга и личного Советника императора. Не верил, что тот мог попасться в ловушку и погибнуть в результате покушения. Слишком уж хитрым и опытным лисом был тот, кого называли Разумником. Было у Аксакова подозрение, что его кто-то предал, кто-то очень близкий. Жаль, что Воеводин погиб. Судя по всему, именно с ним Кирилл поддерживал самую тесную связь перед своей смертью. Этому человеку он доверил самое дорогое, что у него осталось — собственного внука. Да и с самим парнем было не всё так просто. В отличие от Мережковского, он успел заметить то, что укрылось от взгляда главы имперской безопасности. Непривычные для огненного одарённого золотистые искры, вспыхивавшие в глубине небольшого алого камешка. Ох, не прост был внук Кирилла. Очень непрост. Выводы делать было рано, да и мало информации было у Аксакова, но он точно знал, что универсалами бывают только одни из одарённых. Те, кого всегда следует опасаться. Так что Кирилл оставил ещё ту загадку после себя.
Ноги гудели от долгой ходьбы, спина ныла от тяжести рюкзака. Я шёл весь день, подолгу не останавливаясь, лишь позволяя себе короткие передышки. На ночёвку устроился в перелеске, благоразумно решив не заходить в посёлок, возникший к вечеру на горизонте. Чем меньше народа меня увидит, тем лучше. Мне сейчас, что преследователи, что имперские службы дознания совершенно ни к чему. И от тех, и от других лучше держаться подальше. На крайний случай Дед оставил координаты некоторых обладающих весом личностей, но на связь с ними выйду действительно в самом крайнем случае, когда самостоятельно выпутаться из передряги не сумею. Пока же моей целью было беспрепятственно добраться до Петербурга. Да, и в этом мире был сей прекрасный город — чудесное творение воли Петра Великого, именуемого здесь Первым не только потому, что первый Пётр в роду Романовых на троне, но и потому, что он был первым и пока единственным вершителем, появившимся на русских просторах.
За все семь лет своего попаданства я дальше Суздаля не был и в Петербурге мне, конечно же, хотелось побывать. Тем более что он был столицей Российской Империи. Москва в этом мире считалась вторым по значимости городом, где сосредоточилась научная и военная элита страны. Причина такого положения старой столицы была в том, что на территории древнего Кремля находился один из самых больших порталов, к тому же очень часто открывающийся. В связи с этим Кремль постоянно находился в режиме боевой готовности, являясь своеобразной крепостью, где проходили практику будущие боевые офицеры имперской армии. А ученым с пылу с жару, так сказать, попадали на прозекторские столы все экземпляры отродий, которых уничтожали при очередном открытии портала военные. Московская Имперская Академия Наук была просто счастлива от такого сотрудничества. А Петербург был светской и политической столицей огромной страны, которую не только побаивались, но и уважали в мире.
Сам я там пока не был, лишь видел гравюры, фотографии и картины, но есть у меня подозрение, что и Пётр Первый был попаданцем. Уж слишком похож этот Петербург на тот, другой, призрачным воспоминанием оставшийся в моей памяти. Тот город, окутанный мистической тайной, построенный на болотах и людских костях, притягивал к себе как магнитом своей уникальностью, своим особым колоритом. Этот Петербург был построен с помощью одарённых, которые осушили болота собственной силой. Здесь не гибли сотнями люди, но своя тайна всё равно была. Дело в том, что элементали и Стражи, после своего феерического посещения, оставили после себя не только Силу, но и кое-что ещё, такое же бесценное. В местах их гибели остались камни. Необычные, неуничтожимые, вечные.