В осажденной крепости
Шрифт:
Вскоре взрослые уехали. Зина скоренько выведала, что у нас вкусненького, и мы сели чаёвничать. У Зины был хороший аппетит. Она ни от чего не отказывалась, всё подметала. Бутерброд с колбасой ела одновременно с вареньем. Так как ставни были закрыты, и дневной свет не проникал, мы всюду повключали лампочки. Зина стала рассказывать о своих ухажёрах. Брата посадила себе на колени и стала баюкать. Жека даже глаза прикрыл от удовольствия.
– Он такой забавный, - шепнула мне.
– Ну, совсем ещё дитё.
Она рассказала, что ухажёров у неё двое. Одного звали Валера, а другого Эдик. И похвасталась,
– Ты обоим уступи, - влез в нашу беседу братик.
– Тогда у тебя два ребёночка будет.
Он уже умел считать до десяти. Я тоже включилась в разговор, спросила, кто они, её женихи. Зина рассказала, что парни в одной бригаде работают, уже армию отслужили. Валера десантником, а Эдик на границе.
– Ребята клеевые. Вот только, - Зина сокрушённо вздохнула, - выпивают.
Она неожиданно выпростала из кофточки белую грудь с коричневой пипочкой. "Чешется", - пояснила и принялась чесать. Я почему-то застеснялась и отвернулась, а Жека зачарованно смотрел. У нашей мамы была меньше.
Погода к ночи сменилась. О железо крыши забарабанил дождь. Судя по частоте стуков и силе ударов, разразился настоящий ливень. Несколько раз громыхнул запоздалый осенний гром. Наверно, и молнии сверкали, мы не видели, закупоренные в нашей "крепости". Когда гроза кончилась, стало тихо-тихо, как в могиле. Зина замороженным голосом поведала, что на самом-то деле больше боится не людей, а привидений.
– Вот говорят, что братья Вачковские утопли, - поделилась она со мной своими догадками.
– А я не верю. Болота-то в другую сторону от нас, ближе к Китаю. Чтоб они туда подались?
– Может, за границу хотели сбежать?
– Ага, так и ждут их, - не согласилась она.
– Там своих охламонов хватает.
– Твой брат уверен, что их дикие звери загрызли.
– Гришка наговорит...
– она пренебрежительно махнула рукой.
– Они сами кого хошь загрызут. А я думаю, что когда они отощали до состояния скелетов, то превратились в привидения. И теперь летом промышляют на большой дороге, а к зиме в родительский дом возвращаются. В ваш дом. Я по весне видела, как они из трубы вашего дома вылетали.
– Ну, вот и хорошо, что вылетели, - обнадёжила я девушку.
– Значит, в доме не остались.
– Ага, - сказала Зина.
– А сичас ненастье начнётся, и они вернутся. Вам бы лучше съехать отсюда, пока целы.
– Куда? К вам в барак? У вас там и без нас тесно.
– Я только плечами пожимала, слушая её. Сама-то не верила ни в привидения, ни в вурдалаков, ни в упырей. Наша учительница, в прошлом комсомолка, разъясняла на уроках, что все эти персонажи - устное народное творчество, выдумки и фантазия. А вот мой брат, окончательно пробудившийся, слушал Зину с открытым ртом.
И тут в дверь веранды постучали.
У Зины поджилки затряслись, и она повернулась ко мне: что будем делать? Я напомнила, что нам велели никого не пускать. Мы остались сидеть на месте. Слава богу (ой, я ж неверующая, это я так, по привычке) стук скоро прекратился. Но где-то через полчаса, когда мы вполне успокоились, опять стали стучать. И на этот раз более настойчиво.
Пока я шёпотом совещалась
– Кто там?
В ответ раздались грубые голоса с требованием немедленно открыть. Мы с Зиной тоже проскользнули на веранду, и я взяла братика за руку. А то ведь ещё и откроет по глупости. В дверь продолжали стучать и дёргать за ручку. Хлипкий крючок подпрыгивал.
– Сорвут, - с отчаянием сказала Зина.
– Или стёкла выбьют.
Увы, на веранде ставен не было. Мы поспешили в дом и закрыли на щеколду внутреннюю дверь, плотную и прочную. А вскоре затряслась и она. Незваные гости всё-таки прорвались на веранду. Не знаю, кто там ломился - привидения или нет, но сразу подумала, что пора звонить в милицию. Телефон висел на стене в коридоре. Я набрала номер: в ответ раздались частые гудки. Однако я нарочито громко закричала в трубку:
– Алло, милиция!
В ответ - те же частые гудки. Зато дёргать дверь перестали. Может, услышали мои крики? Но надолго ли утихомирились? Поймут, что я не дозвонилась, и опять начнут ломиться. И вдруг телефон сам зазвонил: резко и неожиданно. Я опять сняла трубку и сквозь посторонние шумы услышала:
– Из колонии вас беспокоят...
– назвали фамилию и звание.
– Братья Вачковские у вас там не объявлялись?
У меня голос пропал. "Значит, они живы, - стучало в голове.
– Не привидений, а живых людей надо бояться".
Зина заметила, что со мной творится что-то неладное, и насела:
– Чо такое?
– Братья Вачковские, оказывается, живы. И опять сбежали.
Лучше б не говорила!
Большая, добрая Зина с взрослой грудью запаниковала. Она с ужасом заметила, что в засовы ставен не просунуты железные пальцы. С улицы открывай, кому не лень. Ну, папа! Такой беспечный! Зачем тогда и ставни было закрывать?
К счастью, железки лежали тут же, на подоконниках. Мы едва успели воткнуть, как ставни затряслись от ударов. А в других комнатах?.. Мы побежали проверять. Везде успели! Только в дальней, обычно пустовавшей комнате попали впросак: железного пальца на месте не оказалось. И тогда Женька отважно сунул в отверстие свой указательный пальчик. Я побежала на кухню, взять вилку или что-нибудь подходящее. Зина только бесполезно кудахтала. А я ужасно боялась, что услышу за спиной крик брата. Мама планировала купить пианино, а Жеку отдать в музыкальную школу. Куда ж ему со сломанным пальцем?
Благо мне попались на глаза ножницы, и я стремительно вернулась. Палец брата остался целым и невредимым. Да и, правда, никто в это дальнее окно не ломился. Подёргав несколько ставен, они самую последнюю не опробовали. Наверно, решили, что и она заперта.
Внезапно погас свет. Это и раньше часто случалось, так что я в общем-то привыкла. Но теперь кромешная темнота на меня подействовала. И не только на меня. Зина стала причитать, призывая на помощь "матерь божью". Я на ощупь нашла свечку и спички. С зажжённой свечой вернулась в гостиную, где притихнув, забравшись с ногами на диван, сидели Зина и брат.