В ожидании Любви
Шрифт:
— Угу. Расскажу. Ника, а это что за посудина, ее на кухню, да? — Светка вынула из очередного ящика небольшой керамический горшочек.
— Ух ты! Мой Волшебный Горшочек! — обрадовалась я. — Нет, Светка, это на кухню не надо. Дай-ка его сюда. Ну надо же! Я уж и забыла про него, а он тут, оказывается. Сохранился, миленький!!!
— Ника, а что это за горшочек такой? Что ты его гладишь, как будто он из золота с бриллиантами? — озадачилась Светлана.
— Понимаешь, Свет, это симоронская штучка такая. Для исполнения желаний. Складываешь в него разные ингредиенты, смешиваешь,
— И что будет-то? — не поняла Светка.
— Так что хочешь, то и будет! — объяснила я. — Смотря чего в нем намешать. Если хочешь приманить кого-то или что-то — сыпь манку. Если хочешь образ нарисовать — рис. Если деньги нужны — зелень надо сыпать. В общем, насколько фантазии хватит! А так — что хочешь, то и сыпь.
— Чепуха какая-то, — неуверенно сказала Светка, посматривая на горшочек. — Не верится мне в это. Ну как это может работать?
— Знаешь, Светка, я тебя ни в чем убеждать не буду, — решительно сказала я. — Хочешь — так пробуй, а не хочешь — ну и ладно. У меня он работал как миленький! Желания выполнялись — только свист стоял! А теперь я уже и без него обхожусь, он свое дело сделал.
— А можно, я его домой заберу? — попросила Светка. — Раз тебе больше не нужен… Попробую, а вдруг получится?
— Да забирай! — разрешила я. — Экспериментируй! Постигай, так сказать, алхимию на практике! И на сегодня все, заканчиваем! И так вон сколько разгребли. Давай пьем чай с пряниками — и до завтра.
— Так говоришь, сыпать в горшочек можно что угодно? — прощаясь, еще раз переспросила Светка.
— Абсолютно, — уверила ее я. — Что-нибудь да получится!
С тем я и проводила Светку домой, а сама пошла готовиться ко сну, тихонько хихикая: неплохо зная свою подругу, я предвкушала, во что могут вылиться ее игры с горшочком.
…Светка позвонила ни свет ни заря, когда я еще досматривала последние утренние сны. Она была в такой панике, что я подумала: уж не вернулся ли, часом, Славик? А что, может, она такое задание Горшочку и выдала на сон грядущий? Но все оказалось значительно волшебнее.
— Ника, я не знаю, что мне делать! — отчаянно голосила Светка. — Он сидит, ничего не делает и молчит, а я не знаю, куда звонить — в милицию или в «скорую». Или, может, МЧС вызывать? Вероничка, ты-то хоть не молчи, ты говори что-нибудь!
— Да ты мне сама слова вставить не даешь! — осадила ее я. — Не тарахти, ради бога, и давай по порядку. Кто сидит? Где сидит?
— Сидит у меня на кухне, — немного сбавив темп, заговорила Светка. — Незнакомый мужчина. В черном. Ничего не говорит. По-моему, он меня вообще не понимает. Что мне делать?
— А откуда он взялся у тебя на кухне? — спросила я, выбираясь из-под одеяла. — Как он в дом-то проник?
— Не знаю!!! — чуть не плача, воскликнула Светка. — Дверь заперта, и на цепочку в том числе. Окна закрыты. Я проснулась, а он уже сидит! Я заорала как резаная, а он мне на каком-то не нашем языке талдычить начал.
— Ага, значит, все-таки говорящий! — обрадовалась я, плечом придерживая трубку и одновременно натягивая джинсы. — Светка,
— Какой щит? Распределительный, где электричество? А я не знаю, как он открывается! — возопила Светка.
— Дура! «Любовь и Благодарность», помнишь? Это единственный щит, который может тебе помочь! Вспомнила?
— Ага, Любовь и Благодарность. Щит. Вспомнила. Давай быстрее, а то я с ума сойду, — жалобно проблеяла Светка и отключилась.
Я летела к Светке быстрее ветра. У меня великолепный нюх на все интересное и необычное, а он мне подсказывал, что вокруг нас со Светкой витают Чудеса. И этот таинственный незнакомец вполне мог принадлежать этому самому Пространству Чудес — а почему бы и нет? У меня такое бывало, и не раз. И каждая такая встреча потом выливалась в такой творческий полет на крыльях вдохновения, что ни в сказке сказать, ни пером описать. В общем, вскоре я уже жала на кнопку звонка Светкиной квартиры. Она открыла так быстро, словно дежурила под дверью.
— Вероничка, как хорошо, что ты пришла! — нервным шепотом заговорила Светка, цепляясь за меня, как за последнюю надежду. — Он сидит, а я боюсь. Любовь и Благодарность.
— Обижает? — деловито спросила я. — Чего боишься-то? И почему шепотом?
— Да я уже вообще офонарела! — прибавила звука Светка. — Вот если бы у тебя утром в запертой квартире оказался посторонний мужчина, ты бы что подумала?
— Подумала бы, что случилось чудо, — хохотнула я. — Ты духов, случаем, на ночь глядя не вызывала?
— Не вызывала, — буркнула Светка. — Какие духи? Я вчера пришла, кое-какое старье повыбросила в мусоропровод, потом посмотрела по каналу «Культура» фильм, и спать. Да, еще только с Горшочком твоим позанималась — и все. Сразу на боковую.
— Какой фильм-то? — спросила я, чтобы как-то привести Светку в чувство.
— Комедия, «Формула Любви», — отмахнулась она. — Неважно. Ты что про ерунду всякую спрашиваешь? Ты хоть пойди глянь на этого Летучего Голландца.
— Гляну, гляну, — пообещала я. — Ты только успокойся. Я уже здесь, а вместе мы — сила. Да же?
— Ну же, — согласилась Светка. — В общем, хорошо, что ты уже здесь. Теперь я, по крайней мере, думать могу. А то совсем мозги набекрень — ну как он мог проникнуть в дом?
— Ладно, показывай своего проникновенного мужчину, — сказала я и двинулась на кухню.
Надо отметить, я сразу поняла, почему Светка так дергалась и нервничала. Мужчина впечатлял. Он был какой-то нездешний — это не вызывало сомнений. Он был одет в черный… сюртук? — и в узкие черные брюки, на ногах черные же туфли с массивными пряжками, длинные прямые черные волосы спадали на плечи, а лицо… О да, это был типаж! Узкое аскетичное бледное лицо с горящими из-под низких и длинных прямых бровей темными глазами воскрешало смутные воспоминания о средневековых фанатиках, святой инквизиции и монахах-затворниках. Самое странное, что меня пронзил момент узнавания, как будто я его уже где-то встречала. Только вот никак не удавалось вспомнить где. Не то в кино, не то во сне?