В ожидании осени 1977
Шрифт:
— Стоять! Стрелять буду! — зло процедил я, засунув руку в правый карман синих «тех самых» тренировочных и в этот момент подумал, что было бы неплохо как ни будь прибарахлиться… а то денег «куры не клюют», а хожу во всём старом — не порядок.
Те насторожились, но в карманы за «стволами» никто пока не лез.
— Чё надо? — не переставал дерзить я, толком не приняв решение — как же мне действовать в данной ситуации и всё ещё раздумывая? Естественно, можно было попробовать убежать и хрен бы они меня догнали. В том, что они будут стрелять
«Да и кто это вообще? Может бандиты какие?..»
«Да, не… Какие там бандиты в это время на Волгах и в костюмах… Точнее будет сказать, что как раз на Волгах и в костюмах тут тоже ездят мягко говоря не все честные, но всё же, до откровенного гоп-стопа тем далеко… Значит милиция… или даже скорее всего КГБ, потому как что-то они уж слишком холёные для обычной милиции… Может МУР?
«Что же они могли на меня «нарыть?» — размышлял Штирлиц.
«Первое — планшет. Это отметаем, потому как я его увёз в деревню и хорошо упаковав спрятал в доме у соседей.
Второе — продажа песен. Это вряд ли. Ташкенбаеву невыгодно, а другие не в курсе.
Третье — репетиции, ВИА. Там вроде тоже всё в порядке. Никакой антисоветчины не было, а значит всё в пределах допустимого.
Четвёртое — мои исполнения в ресторане. А вот это теплее. А вот это вполне возможно. Там свидетелей было много, в том числе и как я с Севой уезжал на «Волге». Хотя камер наружного наблюдения в этом времени практически нет, но кто ни будь мог запомнить номер машины Севы, а через него вышли и на меня. Нда… надо было машину во дворы ставить… «Закосячил» ты — Саша. Лень было сто метров пройти, теперь хлебай полной ложкой…
Значит ресторан» …
— Ну?! — поторопил я.
Они сказали надо проехать, я сказал, что они о**ли! они ответили — служба, я сказал, что служат собачки на этикетке, имея ввиду сигареты друг, они ощетинились и культурно поинтересовались — я сам пойду? я попросил показать их документы и сказал, что буду жаловаться, они ответили — сколько душе угодно и предъявили ксиву, я внимательно изучил, фыркнул и сказал:
— Поехали.
— Мальчик. Если у тебя есть пистолет, то сдай его пожалуйста, — вежливо попросили они, а один из них расстегнул кобуру и положил руку на рукоятку «не воображаемого» ствола.
— Да, пошутил я! Вы, что шуток что ль не понимаете?! Это «понты» были, скучно же. У вас товарищи проблемы с чувством юмора.
— «Слыш» пацан! Смотри, чтоб у тебя проблем не возникло! Пошли в машину. Юморист… — всё ещё неприятно щерясь зло сказал главный.
— Дяденьки. У меня дела. Я в школу опаздываю. У меня контрольная. Давайте перенесём нашу встречу?
— Хорош уже… Васин, ты врёшь! — он недобро окинул меня с ног до головы и произнёс. — Мы пошли тебе на встречу, не зашли к тебе в дом, не стали «брать тебя» у твоей мамы на глазах, так что ты выпендриваешься?!
— Что значит брать?! Не стали брать они!.. Я вам чемодан что ль? Ордер есть мля?! —
— Нужен будет — найдём. Так, что?.. По-хорошему поедешь?
«Ну, а что я теряю то. Адрес то они уже всё равно знают. Не в бега же мне подаваться на старо… в смысле на молодости лет… Да ещё и с мамой…Только «кипишь» лишний будет, маму расстрою да соседям потеху устрою… Стихи… Поехали…»
— Да не вопрос, — ответил смирный я и мы пошли к Волгам. Пока шли я размышлял: «А ведь даже не обыскали, вот время золотое. А вдруг у меня действительно бы «ствол» был?.. Хотя, где?.. В «трениках» в заднем кармане?.. Хм… даже не смешно…»
— В чём меня хоть обвиняют? — поинтересовался адвокат, дабы прояснить обстановку и придумать линию защиты. На что получил ожидаемый ответ:
— Там всё узнаешь.
«Ну, там так там… поехали,» — подумал я, усевшись между двух амбалов на заднем сидении ГАЗ 24.
— Здравствуй… Здравствуй… Захади дарагой, — начали мне говорить, как только мы вошли в кабинет кабинета.
Я огляделся. Обычный кабинет парт номенклатуры. Всё казённое и официальное, начиная от мебели и заканчивая бюстом Ленина в углу и портретом Брежнева на стене.
— Вот суда прахады, прысажывайса, — проговорил «гостеприимный» хозяин, показывая на большое красное кресло рядом с небольшим столиком. — А ты свободен, Феликс, — сказал он моему похитителю.
— Зачем вы меня похитили? — спросил я стоя в дверях, ибо отвечать добродушием не собирался.
— Почэму пахытэли? Пригласыли, как гостъа дарагога!
— Так вот как вы в гости зовёте?! Мне нужен адвокат!
— Зачем? — растерялся тот даже позабыв про «акцент».
— Надо!
Тот поморгал и опомнившись опять включил своё:
— Зачэм адвакат? Какой адвакат? Просто посыдым поговарым? И всо! Как друзйа!
— Ладно. Сдавайте, — решил сыграть я в неизвестную мне игру.
Пока я располагался на седалище, шеф вызвал секретаршу и заказал нам чай и бутерброды. Когда симпатичная секретарша ушла, он подошёл к сейфу, достал оттуда бутылку коньяка и тарелку с порезанным на ломтики лимоном. Принёс и поставил всё передо мной, затем принёс две рюмки и разлил коньяк.
— Давай Саша выпьем за твой талант, — протягивая мне рюмку предложил собутыльник.
«Товарищ, что… сумасшедший?..»
— Вы знаете. Я ещё несовершеннолетний. Мне пить нельзя — мама не разрешает!
— Да? А мнэ сказали, что ты любишь выпыть?! — сказал визави, затем посмотрел на рюмку и произнёс: — Ну, как знаэш! — и выпил.
Я смотрел на собеседника-алкоголика. В меру здоровый. На вид — лет сорок пять… Рост, где-то метр девяносто, а вес килограмм под сто.
Обычный мужик полу-кавказской национальности. Почему полу-кавказской, потому что в его виде были, как мне показалось и славянские черты, ну как я их понимаю. В связи с этим, его сильный акцент, был очень странен… Что-то «дядя» мутит.