В ожидании прошлого
Шрифт:
Кэт умоляюще протягивала ему руку. Рука тряслась сильнее, чем за несколько минут до этого.
– Я временно помещу тебя в местный лазарет, – решил Эрик, поднимаясь из-за стола. – Пока не придумаю что-нибудь. Об этом наркотике ничего неизвестно, поэтому любое лечение может только усилить его действие. Когда имеешь дело с новым веществом...
– А знаешь, – перебила Кэт, и глаза ее засверкали, – пока ты ходил за охраной, я бросила тебе капсулу с JJ-180 в кофе. Не смейся, я серьезно. Теперь ты тоже аддиктивный наркоман. Наркотик начнет действовать с
Голос ее был ровным и монотонным.
– Я боялась, что ты меня сдашь. Ты сказал, что сделаешь это, я и поверила, так что сам виноват. Зато теперь у тебя есть повод найти средство, как избавиться от зависимости. Ты должен найти выход, деваться некуда. Сожалею, что пришлось тебя подсадить, но я не могла рассчитывать на твое милосердие, слишком много проблем между нами. Разве не так?
– Я слышал, что наркоманы любят цеплять окружающих на крючок, на котором висят сами, – с трудом выговорил Эрик. – Но ты...
– JJ-180 – куда более могущественный наркотик, чем ты думаешь. Скоро узнаешь.
Эрик промолчал.
– Ты простишь меня? – всхлипнула Кэт.
– Нет, – сказал он, вдруг почувствовав, как закружилась голова от гнева и полной растерянности. – Не только не прощу, но и сделаю все от меня зависящее, чтобы устроить тебе лечение на всю жизнь. Теперь моей главной задачей будет вернуться к тебе, все остальное не значит ничто для меня.
Он яро ненавидел ее; она действительно была его женой.
– Теперь мы снова вместе, – сказала Кэт. – По уши в дерьме.
Преувеличенно ровными шагами Эрик направился к выходу, минуя столики, людей и все остальное, как можно дальше от нее.
Ему почти удалось уйти. Почти.
Все вернулось, но стало новым, совершенно иным.
Эрик снова сидел за столиком, а с другой стороны склонился Дон Фестенбург со словами:
– Счастливчик! Сейчас поймете, почему; смотрите на календарь, – он извлек какую-то медную бляху. – Вы перепрыгнули на год вперед – сегодня семнадцатое июня две тысячи пятьдесят шестого года. Вы один из немногих, на кого наркотик так действует. Большинство скитаются в прошлом либо застревают в многочисленных альтернативных вселенных, которые плодят вокруг себя, разыгрывая местных божков, пока не дойдут до полного нервного истощения.
Эрик подумал, что бы ответить; в голову не приходило ничего дельного.
– Подождите говорить, – поспешил Дон Фестенбург, заметив его потуги. – Я могу рассказать. У вас всего несколько минут, так что поторопимся. Год назад, когда вы приняли JJ-180 в кафетерии, я подоспел вовремя; ваша жена билась в истерике, потому что вы исчезли. Ее взяли под опеку «Сикрет Сервис»; она призналась в наркотической зависимости и поведала обо всем, что с ней и с вами произошло.
Эрик кивнул в ответ, и пространство перед ним поплыло, как неустойчивая реальность. Комната качалась, как палуба
– Вам лучше? Нынче ваша Кэтрин лечится, впрочем, вопрос не о ней, не так ли?
– А как же...
– Да, ваша проблема. Ведь вы теперь тоже зависимы. Тогда, год назад, противоядия не существовало, однако сейчас, могу порадовать, имеется. Изобретено пару месяцев назад, я как раз собирался вам его продемонстрировать. К этому дню уже многое известно о действии JJ-180, так что, как видите, я смог даже рассчитать время и место вашего появления в будущем.
Дон Фестенбург залез в карман мятой камуфляжной куртки, похожей на балахон, и вытащил небольшую стеклянную бутылочку.
– Это антидот, производимый в одном из филиалов ТИФФа. Нравится? Неплохо? Достаточно двадцати миллиграммов, и вы избавитесь от зависимости раз и навсегда, даже по возвращении в свое настоящее.
Фестенбург улыбнулся – нездоровое желтовато землистое лицо сморщилось в неестественную гримасу.
– Как идет война? – спросил Эрик.
– Ну вот, – неодобрительно сказал Дон Фестенбург – Вам-то что? Во имя всего святого, Арома, поймите, ваша жизнь зависит от этой бутылочки. Вы еще не представляете, к чему приводит JJ-180!
– Молинари жив?
Дон Фестенбург покачал головой.
– Надо же: у него осталась минута, а он интересуется состоянием здоровья Молинари! Слушайте внимательно.
Он нагнулся к Эрику, с разгоревшимся от возбуждения лицом, обиженно надувая губы.
– Доктор, у меня к вам предложение; в обмен на эти таблетки я прошу ничтожно мало. Давайте договоримся. Поймите, когда вы примете JJ-180 в следующий раз, не получив противоядия, то благодаря свое редкой способности переместитесь уже на десять лет вперед. И это будет слишком поздно, слишком далеко.
– Слишком поздно для вас, как я понимаю, а не для меня. Противоядие, тем не менее, будет существовать. Только что-нибудь произойдет с вами?
– Вы хоть знаете, о какой малости я прошу взамен?
– Нет. Я не буду иметь с вами дела.
– Но почему?
Эрик пожал плечами.
– Вы давите на меня, и мне это не нравится. Предпочитаю отыскать противоядие самостоятельно.
Ему было достаточно знать, что противоядие все-таки существует.
«Очевидно, – размышлял он, – надо употребить наркотик еще пару раз, пока физиологически возможно, глядишь, где-нибудь в будущем отыщется противоядие».
– Даже однократный прием препарата вызывает необратимое разрушение клеток мозга, – процедил Дон Фестенбург. – Чертов дурень! Как вы не понимаете: то, что вы приняли, уже много, слишком много! Вы же видели, что наркотик сделал с вашей женой; хотите, чтобы то же самое произошло с вами?
Задумавшись, Эрик сказал:
– Зато я узнаю о последствиях войны и смогу посоветовать Молинари, как их избежать. Что в сравнении с этим мое здоровье и жизнь?
Он умолк. Все казалось кристально ясным, обсуждать нечего, поэтому он просто сидел, ожидая, когда JJ-180 выдохнется и он вернется в настоящее, и не слушал искусителя.