В ожидании судьбы

Картленд Барбара

Как ни странно, после этого заснуть стало еще труднее.

* * *

На следующее утро Розина с матерью взялись за важнейшее дело — планирование дебютного бала.

Список гостей блистал, поскольку сэр Элрой знал не только Блейкморов, но и почти всех знатных лордов из верхней палаты парламента.

— Будет герцог Аллион со старшим сыном, помолвка которого совсем недавно сорвалась, — с довольным видом сообщила леди Кларендон.

— Мама, это заходит слишком далеко, — смеясь, сказала Розина. — Ты не

сможешь выдать меня замуж за герцога, если только у меня не появится столько денег, сколько у Холденов.

— Ах да, Холдены. Их нужно пригласить ради Джона. Хорошо, что напомнила.

— Я не хотела…

— Блейкморы тоже приведут своего старшего сына, с которым ты уже познакомилась…

Розина сдалась, убедившись, что мать глуха к ее доводам.

— Мисс Кеннингтон зайдет после обеда, чтобы обсудить твое платье, а потом… Да, Эймсбери?

— Пришел мистер Вудворд, ваше сиятельство, — сообщил дворецкий.

— Неужели? — Судя по всему, леди Кларендон не обрадовалась визиту человека, у которого не было за душей ни гроша. — Хорошо, проведи его, пожалуйста, к нам, Эймсбери.

— Ты ведь не могла дать ему повод для визита? — недоуменно посмотрела леди Кларендон на дочь, когда дворецкий вышел.

— Нет, мама. Он мне ни капельки не понравился. Но он так явно втирается в высшее общество, что, подозреваю, навещает всех и каждого.

— Будем надеяться, что он не пришел за большим.

Вудворд вошел с показной непринужденностью. Он улыбался, полный отточенного обаяния, произнося слова благодарности тем, кто был «так добр» к нему прошлым вечером.

Но Розину он не обманул. Девушка заметила его бледность и отчаянные взгляды, которые он бросал на ее мать. Молодой человек был на грани, ему не терпелось узнать больше, но он не мог говорить, пока та была в комнате.

Леди Кларендон разговаривала с ним вежливо, но без радушия и не предложила угощенья. Розина отвечала на его вопросы как можно более кратко.

Артур еще больше побледнел, поняв, что не сможет остаться с Розиной наедине.

И вдруг, когда уже казалось, что у него нет иного выхода, кроме как раскланяться, в комнату вошел сэр Элрой. Он сердечно поприветствовал молодого человека.

— Вудворд! — воскликнул он, пожимая ему руку. — Граф Блейкмор замечательно о вас отзывался. Полагаю, мы увидимся на балу моей дочери? Да-да, все будут там.

— Благодарю вас, сэр. Буду ждать с нетерпением.

Потерпев поражение, леди Кларендон вынуждена была пробормотать:

— Я пошлю вам приглашение, мистер Вудворд.

— Премного благодарен, леди Кларендон.

— Пойдемте поболтаем, мой мальчик, — весело сказал сэр Элрой, уводя посетителя к себе в кабинет.

Леди Кларендон подождала, пока они отойдут на достаточное расстояние, и осторожно сказала:

— Я восхищаюсь твоим папой и уважаю его, и он, несомненно, станет большим государственным деятелем. Но иногда так хочется, чтобы он не совал нос в чужие

дела!

* * *

Для дебютного бала Розине сшили платье из великолепного белого шелка, украшенного крошечными бутончиками роз. Юбка собиралась сзади к турнюру и изящно покачивалась при ходьбе, а вырез был глубже, чем в любом из платьев, которые девушка носила раньше.

К платью она наденет сияющие жемчуга матери, взятые из банка, где они хранились. Их вычистили и вставили в новую оправу. Кроме ожерелья, имелись диадема, серьги и браслет.

Список гостей увеличивался с каждым днем. Ждали Блейкморов и несколько других знатных семей, в том числе и таких, которые придерживались оппозиционных к Кларендону политических взглядов: сэр Элрой пользовался популярностью в обеих палатах парламента. Он сказал: «Это вечеринка, а не политические сборы. Я приглашу всех своих друзей, независимо от того, во что они верят».

— Поговаривают, что приедет сам мистер Дизраэли, — сказал Розине сэр Джон.

— Не могу поверить.

— Мистер Дизраэли любит отдохнуть в хорошем обществе, а ваш бал становится как раз таким мероприятием. Тот, кто на него не попадет, не сможет больше гордо держать голову. Вы станете первой красавицей Лондона.

— Разумеется, — беспечно ответила Розина. — Вспомните, кто мой отец.

— Нет, — тихо сказал сэр Джон. — Дело не в нем. Дело в вас самой. Знаю, кое-кто из мужчин станет волочиться за вами ради наживы. Таков наш мир. Но большинство будут восхищаться вашей искренностью и прекрасным характером.

В его голосе прозвучала нотка, которой Розина никогда не слышала раньше. Она как-то смутно растревожила девушку, и та поспешила парировать:

— Вы скупы на комплименты, сударь. Вы не говорите, что они станут восхищаться моей красотой.

Сэр Джон улыбнулся.

— Я думал, это понятно без слов.

— В таком случае вы ошиблись, — сказала она, подтрунивая над ним. — Женщины не любят, когда об их красоте молчат. Они предпочитают о ней слышать.

— Некоторым женщинам нравится, чтобы их внешность хвалили постоянно, — согласился он. — Но я не думаю, что вы одна из них. У вас ясный ум и искреннее сердце, вы ни в коем случае не должны выходить замуж, пока не найдете мужчину, который ценил бы их превыше красоты тела, превыше карьеры и денег.

Что-то в его тоне тронуло сердце Розины, и на мгновение она почти смягчилась. Но упоминание о деньгах вызвало в памяти образ Летиции Холден, и Розина внутренне отпрянула.

— Тогда я, наверное, никогда не выйду замуж, — сказала она, безразлично пожав плечами. — Судите сами, где найти такого мужчину? Думается, нигде.

— Не надо, — выпалил он. — Не говорите так.

— Я буду говорить, как считаю нужным. Как вы смеете мне указывать?

— Я не указываю. Я умоляю. Вы вот-вот вступите в мир, где все покупается и продается, где все истинные ценности перевернуты кверху дном.