В ожидании
Шрифт:
– Я встречалась с ней, когда гостила у леди Монт.
– В Липпингхолле? Диана здорова?
Слова слетали с его губ жадно и отрывисто.
– Да. Вполне.
– И красива?
– Очень.
– Благодарю вас.
Посматривая на Ферза из-под тёмных ресниц. Джин не могла обнаружить в нём никаких признаков умственного расстройства. Выглядел он, как обычно, – военный в штатском платье, очень подтянутый, держится независимо. Всё в порядке… кроме глаз.
– Я не видел жену четыре года, – сказал он. – Хотелось бы побыть с ней наедине.
Джин направилась к двери.
– Нет! – Слово сорвалось
И Ферз преградил девушке дорогу.
– Почему?
– Я хочу первым сообщить ей о своём возвращении.
– Естественное желание.
– Поэтому оставайтесь здесь.
Джин вернулась к окну и ответила:
– Как вам угодно.
Наступило молчание.
– Слышали вы обо мне? – внезапно спросил он.
– Очень мало. Я знаю, что вы были нездоровы.
Он отошёл от двери.
– Замечаете вы во мне что-нибудь?
Джин подняла глаза и выдержала его взгляд; потом он отвёл его.
– Ничего. Выглядите вы совершенно здоровым.
– Я здоров. Садитесь, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Джин села.
– Правильно, – сказал он. – Следите за мной хорошенько.
Джин смотрела себе под ноги. У Ферза вырвалась какая-то пародия на смех.
– Я вижу, вы никогда не страдали душевной болезнью. Если бы болели, знали бы, что каждый за тобой следит и ты сам тоже следишь за каждым. А сейчас мне пора вниз. Au revoir [9] .
Он быстро повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Джин сидела не шевелясь: она ждала, что дверь сейчас опять распахнётся. У неё было такое ощущение, как будто всю её натёрли шерстью. Тело покалывало, словно девушка села слишком близко к огню. Ферз не появлялся. Джин встала и подошла к двери. Заперто. Она стояла и раздумывала. Позволять? Постучать, чтоб услышала горничная? Решив не делать ни того, ни другого, девушка отошла к окну и стала наблюдать за улицей: Динни скоро вернётся, отсюда можно её окликнуть. Джин хладнокровно обдумывала сцену, в которой ей только что пришлось участвовать. Ферз запер её, чтоб никто не помешал ему первым увидеть жену. Он никому не доверяет – вполне понятно! Её юный, строгий разум начинал смутно понимать, каково человеку, когда в нём все видят помешанного. Бедняга! Джин прикинула, можно ли вылезти из окна незамеченной, решила, что нельзя, и стала вновь смотреть на угол улицы, из-за которого должна была появиться помощь. И вдруг без всякой причины вздрогнула, – встреча с Ферзом не прошла даром. О, эти глаза! Как страшно, наверно, быть его женой! Джин распахнула окно и высунулась наружу…
9
До свидания (франц.).
XV
Увидев Джин в окне, Динни и её дядя замерли на пороге.
– Я заперта в гостиной, – невозмутимо объявила Джин. – Постарайтесь меня выпустить.
Эдриен отвёл племянницу к машине:
– Останься здесь, Динни. Я пришлю Джин к тебе. Не надо устраивать из этого спектакль.
– Будьте осторожны, дядя. У меня такое чувство, словно вы Даниил во…
Тускло улыбнувшись, Эдриен позвонил. Дверь открыл сам Ферз:
– А, Черрел!
Эдриен подал руку. Её не приняли.
– Мне здесь вряд ли обрадуются, – сказал Ферз.
– Но, дорогой мой…
– Да, вряд ли. Но я должен увидеться с Дианой. И пусть мне лучше никто не мешает – ни вы, Черрел, ни другие.
– Кто об этом говорит! Вы не возражаете, если я вызову юную Джин Тесбери? Динни ждёт её в автомобиле.
– Я запер её. Вот ключ. Уберите её, – угрюмо сказал Ферз и ушёл в столовую.
Эдриен отпер гостиную. Джин стояла на пороге.
– Ступайте к Динни и увезите её. Я справлюсь. Надеюсь, всё обошлось по-хорошему?
– Меня только заперли.
– Передайте Динни, – продолжал Эдриен, – что Хилери почти наверное сможет приютить вас. Отправляйтесь к нему; тогда я буду знать, где вас искать в случае необходимости. А вы не из трусливых, юная леди!
– Пустяки! До свидания!
Джин сбежала вниз по лестнице. Эдриен услышал, как захлопнулась входная дверь, и неторопливо спустился в столовую. Ферз стоял у окна, наблюдая за отъездом девушек. Он круто повернулся, как человек, привыкший, что за ним следят. Изменился он мало: похудел, осунулся, волосы поседели чуть больше – вот и всё. Одет, как всегда, опрятно, держится подтянуто, только глаза… О, эти глаза!
– Конечно, – с жутким спокойствием начал. Ферз, – вы не можете не жалеть меня, но предпочли бы видеть меня мёртвым. Кто бы не предпочёл! Человек не должен терять рассудок! Но не надейтесь напрасно, Черрел, сейчас я вполне здоров.
Здоров ли? Судя по виду – да. Но какое напряжение он способен вынести?
Ферз заговорил снова:
– Вы все рассчитывали, что я окончательно свихнулся. Однако месяца три назад я начал поправляться. Как только заметил это, стал скрывать. Те, кто за нами смотрят, – он произнёс эти слова с предельной горечью, хотят таких доказательств нашей нормальности, что мы никогда бы не выздоравливали, если бы всё зависело только от них. Это, видите ли, не в их интересах.
Горящие глаза Ферза, устремлённые на Эдриена, казалось, добавили: "И не в её, и не в твоих".
– Так вот, я все скрывал. У меня хватило силы воли скрывать все в течение трёх месяцев и оставаться там, хотя я был уже в здравом уме. Только в последнюю неделю я показал им, что отвечаю за себя. Но они выжидают куда больше недели, прежде чем сообщить об этом домой. Я не хотел, чтобы они писали домой. Я хотел явиться прямо сюда, показаться таким, какой есть. Не хотел, чтобы они предупреждали Диану или ещё кого-нибудь. Я хотел увериться в себе и уверился.
– Ужасно! – чуть слышно вымолвил Эдриен.
Горящие глаза Ферза снова впились в него.
– Вы любили мою жену, Черрел, и сейчас любите. Так ведь?
– Мы остались тем, чем были, – друзьями, – ответил Эдриен.
– Вы сказали бы то же самое, если бы даже было не так.
– Вероятно. Могу утверждать одно – в первую очередь я обязан думать о ней, как делал всегда.
– Вот, значит, почему вы здесь?
– Боже милостивый! Да неужели вы не понимаете, какое это для неё потрясение? Неужели вы забыли, какую жизнь ей создали до того, как попасть в лечебницу? Или думаете, она забыла? Не лучше ли и для неё и для вас, если бы вы сначала отправились ко мне, ну, хоть в музей, и встретились с ней там?