В память о звездной любви

Пашнина Ольга Олеговна

— Ваши обвинения смешны! Вы никогда ничего не докажете! — взвился инспектор.

— Я-то докажу, расслабься, — фыркнул Роберт. — Не поверишь, но я это уже сделал. Я могу одним движением отправить полную базу доказательств твоему начальнику, Макфи. Для того чтобы уволить тебя, хватит десяти процентов. Для того чтобы посадить лет на двадцать… сам понимаешь.

Воцарилась тишина. Я попробовала было высунуться и посмотреть, что там происходит, но не решилась.

— Грег, чай сделаешь? — попросил Роберт.

— Чего вы от меня хотите? — наконец выдавил

из себя инспектор.

К такому он точно не был готов, идя в наш дом. Да и я не была, засыпая вчера, если честно.

— Я предлагаю компромисс. Мне лень участвовать в процессе против тебя, мне лень оставаться на этой мерзкой планетке, поэтому я спущу все на тормозах. С двумя условиями. Первое — ты оставишь в покое Рейдлинга и подпишешь заключение, что дети растут в идеальных условиях. Второе — уйдешь в отставку. Я проверю, у меня много связей.

— Что ж, условия понятны.

Послышался какой-то шорох.

— И что это? — затем вопрос Роберта.

— Эта сумма должна лежать на моем счете к завтрашнему вечеру. В качестве компенсации, я ведь…

От грохота я чуть было не выдала свое местонахождение. Звон посуды и, кажется, упавший стул, были такими громкими, что у меня сердце в пятки ушло.

— Ты, кажется, не понял, — голос Роберта был чуть напряжен, — у тебя три варианта, Макфи. Либо жить припеваючи без работы, используя накопленные средства. Либо сесть лет на двадцать, а то и на тридцать, если я вдруг сейчас записал наш разговор. Либо есть еще вариант, для меня, кстати, он самый простой. Хочешь выяснить, сколько твой труп будут искать, прежде чем объявят тебя без вести пропавшим?

— Ладно! — взвыл инспектор — его, кажется, весьма неудобно держали. — Отпустите меня!

— В общем-то, — хмыкнул Роберт, — предложения бессрочные. Если передумаешь или решишь со мной повоевать, выбирать уже буду я.

— До свидания, господин Макфи, — это был голос Грега, и там — я могла поклясться — явственно звучала усмешка.

Пока звучали удаляющиеся шаги, пока Грег включал кухонного робота, чтобы он начал готовить чай, я тихонько вернулась к Дэну. Тот самозабвенно ел виноград и что-то рисовал в альбоме.

— Нарисуй кота! — потребовал он у меня.

Улыбаясь, я пожала плечами. Кота так кота. И, к моему собственному удивлению, кот вышел веселым и смешным. Словно я его где-то рисовала уже…

Воспоминания пришли так внезапно, что я охнула и села на пол. Сопровождались они головной болью, и напоминали хаотичное мелькание картинок. Я почти ничего не понимала и не узнавала. Но это было очень странное ощущение: едва я думала о чем-то, в голове проносились воспоминания. Словно я направляла луч света, и он рассказывал о моей жизни, освещая прошлое.

Когда пришли Грег и таинственный Роберт, я не нашла ничего лучше, чем пробормотать:

— Извините, мне нужно прилечь, я немного устала.

На их лицах, конечно, отразилось удивление, но я не стала ничего объяснять. К разговору я еще не была готова. Хотела обдумать все, что вспомнила.

Грег

Киру

выписали на следующие сутки. Со скрытым злорадством Грег забирал дочь от врачей. Он, конечно, поблагодарил их за помочь и даже угостил тортом, купленным по дороге, но иррациональное чувство превосходства все-таки пробилось: они отстояли ребенка, и доказали, что произошедшее — лишь несчастный случай. Мужчина не хотел думать, что бы было, если б Роберт приехал на день позже. Все доказательства были у него, он собирал их в течение нескольких лет, работая на астероиде.

Предстояло еще как-то рассказать о нем Шэй. Она в последнее время снова вернулась к своему замкнутому состоянию, и он никак не мог выяснить причину. Может, расстроилась от того, что наговорила лишнего? На пару минут ему показалось, что она оживает, и напоминает даже не ту Шэй, которая жила на Альтаире, а ту, в которую он влюбился, когда ей было всего семнадцать. Бойкую и веселую. Но теперь Шэй снова закрылась от окружающих и почти не выходила из комнаты. Привязавшийся к ней Дэн скучал.

Грегу опротивела эта жаркая, душная планета. Он мечтал о том дне, когда вернется в дождливый Альтаир. Когда жизнь потечет в привычном ритме. Когда Шэй станет его Шэй, а дети, наконец, избавятся от воспоминаний о приюте.

По дороге из больницы Грег купил детям мороженое, но от себя не отпустил, хоть они и просились покататься на карусели. Хватит с них карусели, он и так думал, с ума сойдет, пока Киру везли в больницу.

Шэй спала, когда они вернулись, так что Грег взял обед, детей, и спустился в сад, к нежно любимому фонтану. Кира и Дэн тут же полезли в воду, и Грег был не против. Вечером у них были билеты на корабль, а сейчас пусть развлекаются.

На лавочке сидел Роберт и, кажется, работал.

— Шэй не выходила? — спросил Грег.

— Выходила, — ответил Роберт. — Шарахнулась от меня, выпила воды и снова ушла. Что с ней происходит, знаешь?

— Я уже ничего не знаю. Но, предполагаю, придется показать ее психиатру. Там, скорее всего, не только стресс от всего произошедшего, но и какие-то повреждения. Тоайто сказал, он сбил настройки прибора, но не сказал, какие именно. Неизвестно, как сбой отразился на Шэй.

— А мне кажется, она просто в шоке от всего этого. Пройдет. Через полгода увидишь, все будет нормально. Ты ей не говорил, кто я?

Грег покачал головой и вгрызся в сэндвич. Он не успел с утра поесть, и теперь был жутко голоден.

— Значит, сюрприз будет. Дома поговорим. Еще чуть-чуть, Рейдлинг. Неужели не можешь потерпеть пару дней, раз уж терпел почти пять лет?

— Куда я денусь? — хмыкнул Грег. — Больше всего на свете я сейчас мечтаю о дожде, регулярном сексе и о том, чтобы дети, наконец, пошли в школу.

Роберт хрипло рассмеялся.

— Да-а-а, Рейдлинг, сочувствую. Но мы почти победили. Не могу поверить, что это мои внуки. — Он улыбнулся, наблюдая, как Кира и Дэн плещутся в воде. Девчонка похожа на вас обоих. А Дэн от нее не отходит. Ты как их оформил, как сына и дочь?