В паутине сладкой лжи
Шрифт:
Макс удивленно хмыкнул и выудил из недр все того же стола два стеклянных стакана, самого правильного объема почти в пол-литра. Я одобрительно кивнул и разлил всю бутылку по стаканам, не обращая внимания на протяжное посвистывание Гринберга.
— Андрей, а ты в курсе, что текилу пьют не так?
— Не начинай.
Молча выкинув бутылку в пластиковое ведро, я сделал пару глотков. Горячая жидкость обожгла глотку и разлилась по телу, затачивая нервные окончания до опасной остроты.
Я прошелся по кабинету и снова сел на диван, чтобы наконец
Макс поставил стул напротив и сел, опершись на расставленные ноги. Так мы провели минут двадцать, разбавляя утомительные гляделки короткими жадными глотками.
Первым начал Гринберг. Не помню, что именно он сказал. Понятия не имею, что я ему ответил. Мы долго говорили: сначала вспоминали университет, все больше распаляясь и перебивая друг друга. Неожиданно перескочили на детство, вернулись к работе и снова вспомнили учебы и ту противную старуху, которая так и не смогла выучить нас латыни. А мы так и не поняли, на хрена она нам вообще нужна. Скоро наши мысли окончательно запутались, смешались в общий клубок, соединяя в себе старые обиды, былые подвиги, недосказанное и недопонятое. И вопросы. Чертовы вопросы без единого шанса на ответ.
— Что я делаю не так? — тихо, на одном выдохе произнес я.
— А что ты делаешь так? — резонно спросил старый друг.
— Ничего. В смысле, вообще ничего не делаю. Просто плыву по течению и смотрю, куда оно меня выведет.
— И что? Не к тому кисельному бережку несет тебя молочная речка, Андрюш? — Мне не смешно. — Я отставил наполовину пустой стакан в сторону и закинул ноги на диван. Так было хорошо. А еще закрыть глаза и стереть все глупости прошлого. Отлично и невозможно сразу.
— Ищите женщину… Я правильно тебя понимаю? — Я промычал что-то нечленораздельное, не открывая глаз. Макс задумался на секунду и продолжил: Лера хорошая девушка. Между нами говоря, просто огонь.
— Прекрати. Ты, как и я, прекрасно знаешь все грани ее хорошести. На момент выбора любовницы ключевыми моментами были вовсе не ее ангельские намерения, коих и в помине нет. Если на пути ей попадется раненный олень, загрызет и не подумает, лишь бы ей во благо.
— Зато она может противостоять такому как ты, Андрей. Это ли не чудесно?
— Это паршиво, дружище. Самое дерьмовое дерьмо, что случалось со мной за последнее время.
— Я не понимаю твою проблему. — Он вскочил и принялся измерять шагами периметр кабинета. — У тебя есть женщина: красивая, умная, стервозная — весь набор в одном флаконе. Все как ты любил со времен…студенчества.
Друг з запнулся и виновато посмотрел на меня.
— Ты хотел сказать со времен Анны? Она такая, какой была Анна, и я все это очень любил, верно? А теперь не люблю, понимаешь? — Я сел и зажал виски пальцами, ощущая, как я сковываю руками головную боль. — Я хочу, чтобы по-другому, понимаешь?
— Ну, так иди к той, что по-другому. Паси коров, разводи цыплят, в чем проблема-то?
— Во
— Нельхя так, действуй подругому. Пару дорогих подарков, одно свидание и малышка будет твоя, а дальше тащи ее в спакльню и не выпу4скай до квартального отчета.
Я горько усмехнулся:
— Не выйдет. Я один раз поцеловал девчонку, а она до сих пор шарахается от меня как от прокаженного. Это был простой поцелуй, Макс.
— Откуда такая невинность в наши дни? Ты умыкнул свою леди из под райского крылышка архангелов?
— Почти, — я не смог сдержать улыбки. — Она особенная, и я схожу с ума, как только ее вижу. А если не вижу, то тем более, но мне все это совсем не нравится. — Я откинулся на спинку и зажмурился. — Если можно, то верни все назад.
— Андрей, я понятия не имею, кто та другая. И что там, в итоге, между вами. Единственное, о чем я тебя попрошу, будь честен с Лерой. Если не с ней, так хотя бы с самим собой, что неминуемо приведет к разговору с Леркой, так что выхода у тебя нет. Просто она и впрямь заслуживает откровенности с твоей стороны.
— И без тебя тошно. Я сам знаю, чего заслуживает Лера. Не пытайся сделать из меня монстра. — Я тупо уставился в кафельные плиты на полу, обдумывая все сказанное. Вдруг из кармана пиджака послышалась телефонная трель. Взглянув на экран, удивленно произнес:
— Это она, — и уже другим тоном в трубку: — Я слушаю.
Нескольких мгновений мне хватило на то, чтобы разобрать ее слова. Еще секунда ушла на вопрос, где она и все ли в порядке. Она заверила меня, что все отлично, хоть голос ее говорил об обратном.
Я отключился и посмотрел Макса. В моем взгляде плескались два чувства: ярость и страх. Он считал их моментально и вслед за мной вскочил на ноги.
— Лера?! — Гринберг кинулся к двери, готовый мчаться на другой конец города.
— Тина. Кажется, ее ограбили на улице. Украли сумку и что-то еще, я не разобрал. Она сейчас одна на улице, а ведь там темно и не безопасно!
— О, грабители покусились на холщовое чудо с логотипом Пятерочки? Это потеря потерь. Мы будем скорбеть о ней.
— Заткнись. Просто заткнись, пока не стало плохо! — Страх отошел назад, уступая место ярости. Я понял, что еще секунда, и драки не избежать.
Гринберг внимательно оглядел меня и все понял. Его фирменная черта: дойти до истины гораздо раньше меня. Из нас двоих тормозом, увы, был я. Тогда на все ушло не больше минуты. Догадка, мелькнувшая в черных глазах, передалась мне. Как удар током. И вслед за ним все это, вот все, что происходило со мной, все, чего я так старательно избегал, вся эта ненужная карусель — я увидел со стороны. Оценил масштабы того болота, в которое угодил, прыгая не глядя.