В перекрестье времен
Шрифт:
На улице привычно слился с общим потоком прохожих и подчинился его суетливому хаотичному движению. Обыкновенный подросток, спешащий куда-то по своим мальчишеским делам… А, что ещё можно было подумать, глядя на его непритязательный внешний вид.
Пролог 2– Дрянной порох поставляет королевский арсенал, – проворчал воин с очень темным от загара
Зажав ложе видавшего виды мушкета между колен, он с ожесточением пропихивал шомпол в его проржавевшее жерло, поминая при этом дьявола и всех его верных слуг. Изрядно потускневшая кираса со следами многочисленных ударов лежала рядом, наполовину скрывшись в густой травянистой растительности, напоминающей заросли гигантского клевера. На кирасе лежал такой же помятый металлический шлем. Солнце, спустившись со стороны гор, жгло неимоверно, хотя сам воздух был удивительно прохладен.
– Да и толку с него мало, – подхватил солдат со следами оспы на покрасневшем обожженном лице, – с двадцати шагов в буйвола и то не попадешь. У меня вон вообще аркебуза, и пороха идет больше и тяжеленная.
Он с некоторой завистью покосился на мушкет товарища. Его доспехи также лежали рядом и были столь же изувеченными. Оба сидели возле хорошо протоптанной тропы, на лужайке, поросшей высокой плотной травой с видневшимися кое-где каменистыми прогалинами. Вокруг сплошной стеной вздымались тропические деревья, подножия которых поросли высоченным и переплетшимся ветвями и стволами непроходимым кустарником. С востока упирались прямо в редкие белесые перья облаков темневшие заросшим лесом хребты гор, вершины которых белели заснеженными шапками.
– С арбалетом куда сподручнее – и метко и быстро, – владелец аркебузы вздохнул,– но наш лейтенант считает, что туземцы боятся грохота наших выстрелов и поэтому их легче будет завоевать. А, по мне, так проще было бы перестрелять их из арбалетов, да порубить нашими старыми добрыми клинками. Но все арбалеты оставлены на корабле…
– А, по-моему, они больше боятся наших лошадей, особенно, когда те встают на дыбы и издают трубные звуки ржания.
– Так-то оно так, да только лошадей у нас осталось совсем немного. Почти все передохли от здешней воды.
– Скоро и мы подохнем от этой жары, вот запасы воды закончатся…
– Кардалья! – послышался шум стремительных шагов, и перед вскочившими сразу солдатами появился офицер в блестящей в лучах полуденного солнца кирасе и сдвинутом на затылок шлеме, – почему на тропе не выставлено боевое охранение?
– Выставлено, сеньор Эргадес, – возразил усач, оказавшийся Кардальей, – Акоста и Моралес с утра находятся в карауле!
Он покосился на сооруженные на песчано-каменистой проплешине временные солнечные часы и продолжил: – а менять их еще рано.
– Нету их нигде! – рявкнул лейтенант и рванул из ножен шпагу, – всех немедленно поднять по тревоге!
Кардалья нахлобучил шлем на голову, поморщился от соприкосновения с раскаленным металлом и, подхватив одной рукой кирасу, а другой мушкет с торчащим из дула шомполом, помчался к наспех сооруженному из пальмовых листьев навесу, под которым отдыхали его товарищи.
Тщательные– Никаких следов, – констатировал лейтенант, угрюмо посматривая в сторону гор.
– Это опять Желтый Дьявол, – шептались солдаты, испуганно вглядываясь в непроходимы заросли джунглей…
Глава первая– Ну и чем мы будем заниматься конкретно? – худощавый черноволосый мальчишка, лет двенадцати, одетый в светло-синие джинсы с прорехами на коленках и белую футболку с красными цифрами 58, носком левой кроссовки ловко поддел пустую пластиковую бутылку, а правой нанес размашистый удар по воображаемым воротам.
Белобрысый крепыш попытался ногой парировать кувыркающуюся бутылку, но промахнулся и досадливо наморщил курносый нос, оседланный для солидности темными очками с зелеными стеклами. На нем были также джинсы, только синего цвета и просторная белая майка навыпуск.
Бутылка влетела в клумбу с цветами, спугнув затаившегося там рыжего котенка, который стрелой сиганул под припаркованную рядом с подъездом дома автомашину.
– Во-первых, мы не будем вести себя подобным образом, – укоризненно произнесла девочка с короткой спортивной стрижкой, – чуть не прибил бедняжку… И цветы поломал…
Она выглядела несколько старше мальчишек и сидела на широкой скамейке, сделанной из толстых разноцветных брусьев. Спортивную стрижку дополнял серый спортивный костюмчик с белым лейблом "Puma".
– Кис-кис-кис…, – вторая девчонка, столь же подтянутого гимнастического вида, сидевшая на скамейке рядышком, наклонилась всем телом, в попытке высмотреть под автомобилем затаившегося беглеца. Но тот на зов не отреагировал и девочка, выпрямившись также осуждающе взглянула на черноволосого.
– У-у-у, крокодилище несчастный, – протянула она, – тебе место не в рядах нашего дозора, а в банде Квакина.
– Ни один цветок не сломан, и кот ваш жив-здоров, – черноволосый ничуть не смутившись, ткнул рукой в сторону машины, – вон усы его торчат. Сам малой, а усищи, как у Бармалея.
Подростка звали Геной и, соответственно, дворовую кличку он имел… Догадались? Правильно – Крокодил Гена. Хотя ничего крокодильего в его облике не было. И даже на известного мультяшного персонажа он никак не походил.
– И, вообще, в данной ситуации виноват вратарь, не взявший простейший мяч, – продолжил Гена.