В переплете Книги Знаний
Шрифт:
«Наверное, тех, кто попытался с ней сдружиться, она ненароком затоптала еще в детстве» - подумал Гаузен, но снова промолчал.
– Ты представляешь, когда она ложится спать, - не унималась торговка, - ей приходится высовывать свои ноги на улицу.
– Тяжелый, наверное, запах, - посочувствовал Гаузен.
– Да как тебе не стыдно!
– рассердилась Галатея.
– Просто у нее спальня такая крохотная.
– Знаешь, тетушка Галатея, - заявил юноша.
– Меня очень тронула эта история, и я постараюсь помочь.
–
– с надеждой спросила торговка.
«Неужели, слова так быстро расходятся? В одном месте сказал - и уже вся округа знает» - подумал Гаузен, припомнив недавние злоключения.
Но юный велит решил не обманывать доверчивую торговку.
– Нет, но я собираюсь к одному ученому типу. Может, он что-то знает про этот редкий недуг, - пообещал юноша.
– Уж к каким я только лекарям, мудрецам и магам не обращалась!
– запричитала Галатея.
– Но результат один – никто ничего не знает, никто ничего не может.
– Кхм, я ничего не могу обещать, - не стал сильно обнадеживать лавочницу Гаузен.
– Но я постараюсь разузнать завтра же. Тетушка Галатея снова горячо поблагодарила его, а юноша заметил, что во время задушевной беседы она не очень-то и налегала на шитье.
–Скоро ли будет готов плащ? – позевывая, поинтересовался Гаузен.
– В принципе, можешь заночевать здесь, - указала Галатея на груду тканей в углу.
– Только сними сапоги и вымой ноги.
Гаузен, впервые за долгое время нормально отдохнул. И хотя от пережитого юношу не покидали беспокойные мысли, ощущение усталости, смешанное с чувством безопасности, погрузили его в глубокий и продолжительный сон.
Глава 7
Когда Гаузен проснулся, плащ был уже готов. Расплатиться до конца с тетушкой Галатеей у него не получилось, и хотя она пыталась отказаться, он все-таки оставил лошадь в залог.
– Только не надо на ней кататься, - не мог не пошутить Гаузен.
– В ваши-то годы уместней передвигаться на метле.
– Поосторожней со словами, юноша, - шутливо пригрозила добрая торговка.
– Сегодня назовешь кого-то ведьмой, а завтра нарвешься на настоящую.
Но он пропустил эти слова мимо ушей, так как спешил в монастырь.
Вскоре он добрался до знакомых с детства дубовых храмовых ворот. Натянув на лицо выражение посерьезней, он начал стучать ногами в дверь.
– Кто там? – осторожно раздалось по ту сторону ворот.
– Ты знаешь, кто я такой? Не знаешь! Да кто ты такой, если не знаешь меня?! Я Пешеход – король Дороги! – торжественным голосом закричал Гаузен, решив так отметить свое возвращение.
– Я не виноват! Я здесь не сам поставился, - испуганно пропищал невидимый сквозь дверь привратник.
– Разве вам не доложили о моем прибытии?! Я так просто этого не оставлю!
– продолжал грозиться и пинать в дверь Гаузен.
Испугавшись, страж открыл дверь, но когда увидел
– Ноги надо перед дверью вытирать, а не стучать ими в нее, - осторожно заметил монах-привратник.
– Колотушку тоже надо вытирать, а не грязью покрывать, - возразил юноша и, не спрашивая разрешения, шагнул во двор.
– Куда вы направились? – попытался остановить юношу привратник.
– Куда надо, туда и иду!
– оборвал на полуслове Гаузен.
– А надо мне к вашему настоятелю Арсину.
Привратник покорно последовал, но вскоре поравнялся с Гаузеном, а потом и вовсе обогнал, теперь уже уверенно ведя юношу вглубь. Петляя следом по коридорам, юноша вспомнил, насколько запутаны коридоры в монастыре Катапака. Ему даже показалось, что провожатый водит его кругами.
Наконец, привратник впустил Гаузена в библиотеку к настоятелю Арсину. Посмотрев на него, Гаузен не смог сразу решить, что изменилось сильней в его старом знакомце – должность или наружность?
Лицо Арсина напоминало раздувшуюся тыкву, натертую воском, а выражение было странновато-благодушное, будто он только что проглотил перебродивший апельсин.
Вообще, Арсин был довольно упитан для монаха, но для настоятеля монастыря он был, пожалуй, даже худощав. И в данный момент он тем и занимался, что пытался победить свою неподобающую высокому посту худобу обильным обедом совсем непостного содержания. С прозорливостью заядлого обжоры он корпел над тарелкой, где груда котлет соседствовала с обильно умасленной горкой перловой каши со свиными шкварками.
– Как жуешь, Арсин? – громко поприветствовал Гаузен, отчего настоятель от неожиданности чуть не выплюнул свой обед. Но в последний момент Арсин сильно сжал губы, не дав обеду покинуть рот, а затем волевым усилием протолкнул свое пропитание обратно.
– Тебе следует есть больше овощей, Арсин, - снисходительно изрек Гаузен, довольный произведенным им эффектом. Арсин же отложил еду и, будто бы не узнав Гаузена, повелел привратнику:
– Белн, кого ты мне привел? Это тот, который яблоки в саду ворует? Поколоти его хорошенько, чтоб дорогу сюда позабыл, а если все-таки вспомнит – тащи сразу в тюрьму!
Гаузен уже был готов к такому приему, хотя не понимал, шутит ли Арсин или все же заважничал.
– Но это же… Знаете, это кто? – испугался привратник. Увидев реакцию простого прислужника, Арсин вместе с Гаузеном хором засмеялись.
– Представляю, что ты ему наговорил, - успокоившись, заметил Арсин и отпустил привратника.
– Я смотрю, ты хорошо устроился, - произнес Гаузен, намекая то ли на статус Арсина, то ли на его кушанья.
– Наверное, я должен поблагодарить тебя за это, - принял похвалу настоятель.
– Своими выходками ты здорово сократил годы жизни моему предшественнику.