В плену его желаний
Шрифт:
Первое же попавшееся окно привлекло мое внимание тем, что в нем ярко горел свет, которого здесь в помине быть не могло, потому что электричество здесь еще не придумали. На широкой кровати прямо поверх покрывала в схожей с моей спальне лежала Катрина. И вот вроде бы ничего странного — девушка в своей комнате развлекает себя перед сном. Но ее “развлечения”, собственно, как и возможности, о которых я не знала, откровенно пугали.
И да, лучше бы она мастурбировала под одеялом, чем зажигала на своей ладони огненную сферу и с размаху кидала ей в стену. Ступив чуть левее, я с ужасом увидела и ее мишени. На
Мой портрет, портрет Моррея и Ангелики.
А ведь с виду такая воспитанная особа, пусть и чрезмерно высокомерная. И с такими выкрутасами… Да по ней психушка плачет! И что самое интересное, если бы самолично не видела, как Элизабет спрыгнула с башни, подумала бы, что это дело рук Катрины.
Странно, правда, что ее ненависть распространяется и на Его Темнейшество. Надо бы предупредить его на всякий случай.
Мохнатая лапка прикоснулась к моей щеке, привлекая внимание, а я непроизвольно вздрогнула. Совсем забыла, что я тут не одна. Посмотрев на чудище, поняла, что он лапками подгоняет меня следовать дальше. То есть по факту он уже не против нашей противозаконной прогулки.
Во втором окне свет не горел. Лишь несколько свечей освещали девушку, неподвижно сидящую перед напольным зеркалом. К слову, у меня такого зеркала в комнате не было, и во мне вдруг проснулась обида, потому что, насколько я знаю, среди невест все равны.
Но детское чувство быстро ушло на второй план, потому что в отражении я отчетливо видела, как Ангелика что-то бормочет. По губам читать я не умела, но после увиденного в первой комнате нетрудно догадаться, что и эта невеста что-то замышляет.
И вот лишь бы не проклятья какие, потому что помирать ну совсем не хочется, а я и магия стоим рядом настолько же, как коза и балерина, то есть защиты у меня никакой. Интересно, как Его Темнейшество до сих пор остался жив, потому что этот отбор явно не первый и даже не второй.
Хотя, может быть, Ангелика и не несет никакой угрозы. Была у меня еще в школе интересная преподавательница по английскому языку, она же классная руководительница последние два года. Так вот, она с пеной у рта утверждала нашим девочкам, что девушка в любом возрасте должна любить себя, и лишь только после этого ее полюбят окружающие.
В чем-то я с ней была согласна в этом высказывании, но истерично смеялась я над другим. Эта же преподавательница говорила, что каждое свое утро нужно начинать с похода к зеркалу, где в течение нескольких минут необходимо хвалить свою внешность на все лады, не стесняясь использовать различные прилагательные.
И вот смотрю я теперь в окошко к конкурентке и думаю: а может, учительница умолчала о том, что данную процедуру необходимо проводить два раза в день: утром и вечером? Нет, ну все же может быть… Шиза — она такая. Крыша может поехать в любой момент.
Посмотрев на свое мохнатое чудо, увидела, что он или она — вот надо поинтересоваться, кстати — крутит лапкой у виска. То есть Лапочка пришла к тем же выводам, наблюдая данное представление.
— И ведь не возразишь, — шепнула я, продвигаясь дальше по выступу.
Идти пришлось долго. Окна как-то резко закончились, а дальше пошла сплошная стена, в которой,
Молитвы, видимо, были услышаны. Уже через несколько шагов я спокойно перелезла через балюстраду на балкон. И вот лучше бы я этого не делала, потому что за стеклянными дверьми творилась самая настоящая оргия. Вспомнив о том, что со мной маленький довесок, спешно закрыла рукой глаза маленькому чудовищу. Возмущенно отодвинув мои пальцы, меховой комок попытался повторить мое движение, закрыв лапкой глаза уже мне, но лапка оказалась слишком маленькой.
Чуть не рассмеялась в ответ, но вовремя вспомнила, где мы и что мы здесь делаем. Ревностно оглядывала зал, пытаясь отыскать среди участников непотребства Моррея, однако его здесь не было. Счастливый выдох показался мне слишком громким, а потому я спешно поползла по выступу обратно. Завтра комнаты Моррея отыщу. Отыщу и устрою сюрприз в награду за то, что не изменяет, несмотря на такие искушения.
Ночь закончилась быстро. Все утро перед завтраком я играла с Лапочкой, которая вполне успешно выполняла все мои команды, словно действительно была разумным существом. Мы в кротчайшие сроки научились давать лапу, приносить ложку, пугать верещащую Литту, притворяться мертвой и вгрызаться в подушку по команде фас. И вот все-таки хорошо, что я не завела себе дома кота, потому что вот это мохнатое нечто меня устраивало намного больше.
На завтрак меня снова конвоировали, однако этот пустяк никак не мог испортить мое отличное настроение. Разве что я изредка вспоминала слова Моррея о том, что для него неважно, кто выиграет отбор. Однако, как только я вошла в зал и увидела мужчину, сидящего во главе стола, все мысли мигом испарились.
— Доброе утро, Ваше Темнейшество, — присела я в реверансе, с удовольствием наблюдая, как загораются желанием его глаза при виде меня.
— Доброе утро, Вероника, — ответил мне Моррей, а у меня создалось ощущение, что, кроме нас двоих, тут вообще никого нет, но мужчина быстро пришел в себя, когда я присела рядом. — Итак, это утро я хотел бы начать с важных новостей. Вы уже наверняка знаете, что случилось с невестой из Изумрудного королевства. Мы скорбим всей империей. — Повисла напряженная минута молчания. — Однако именно в связи с этими событиями я позволил себе сократить сроки отбора до двух месяцев. Сразу после завтрака вас ожидает первое испытание второго этапа отбора.
Услышав главное, я смотрела на него сначала в неверии, а потом и вовсе с искренней широкой улыбкой. Я прекрасно понимала, что он сделал это для меня. Он пошел на уступки, нашел компромисс, и была уверена, что это только начало. Только начало наших отношений.
Глава 18. Вероника
После завтрака меня сопроводили в комнату, а я сверкала улыбкой, как начищенный чайник, и никак не могла остановиться и прийти в себя. Было плевать на недоуменные взгляды конкуренток, плевать на их откровенное гневное шептание за моей спиной, плевать на все, потому что этот шаг, сделанный Мореем, показал мне его истинное отношение к моей персоне. Он не только слушал меня, но и слышал.