В плену любви
Шрифт:
— …я надеюсь, что союз между нашими государствами не ограничится только торговым и военным…
— Ваше Величество! — перебила я императора странно высоким звенящим голосом. — Можно мне с вами поговорить?
Отец нахмурился, и я почти физически ощутила его недовольство. То, что я сейчас сделала было возмутительным нарушением протокола и всех возможных норм. Но спорить со мной под прицелами камер, в окружении вассалов и на глазах чужаков, означало превратить мою мимолетную невоспитанность в скандал, о котором будут говорить
— Хорошо, дорогая. Чуть позже я уделю тебе вре…
— Сейчас! — я знала, что перехожу границы, но это стало неважным. Ничто на свете не было важным, кроме знания, которое больно жгло внутри, просилось наружу, требовало действий. — Немедленно!
Император развел руками, изобразил вполне убедительную улыбку заботливого родителя.
— Простите, господа, мне надо уделить внимание дочери.
Глава 20. Сквозь бурю
Стоило за нами захлопнуться двери, как маска доброго папочки сползла с его лица.
— Ты что творишь?! — голос императора звучал негромко и ровно. Он очень редко кричит или явно демонстрирует ярость, но по сузившимся глазам и чуть подрагивающим крыльям носа я видела, что отец именно в ярости. В детстве до ужаса боялась, когда он становился таким.
Будем честны: до сих пор боюсь.
— Я не могу выйти за него, — выдохнула я. — Это он!
— Что значит “не могу выйти”?! — в ровном голосе прорезалось змеиное шипение. — Ты считаешь, что мы тут в игрушки играем?!
— Отец, послушайте! — больше всего я боялась, что не выдержу и разрыдаюсь. Мне хотелось плакать, биться в истерике, выкрикнуть ему в лицо все, что копила в себе столько лет, и тем самым окончательно прекратиться в его глазах в неотвечающую за себя психопатку.
Но я смогла. Сдержала все внутри, снова. И заговорила так, как любит император. Спокойно и четко, по делу.
— Он один из тех, кто держал меня там… Тогда… Он делал это, был главным. Это Хопеш… — выговорила я, и с надеждой посмотрела в его лицо.
Защити меня! Пожалуйста! Один раз в жизни встань на мою сторону, разве много я прошу?
Его лицо на мгновение омрачилось, а потом император раздосадовано дернул плечом.
— Что за чушь?! Они мертвы, Риана. Этой истории уже семь лет, пора все забыть и жить настоящим.
— Нет, это он! Я узнала голос!
— Но не лицо, так?
— Он прятался под мороком.
— Риана, — в тоне императора досада смешивалась со снисходительностью. Именно так разговаривают с детьми, которые уже достали своими капризами. — Они. Все. Мертвы. Эксперты подтвердили наличие на месте преступления останков четырех демонов. Их ведь было четверо?
— Четверо, — пробормотала я. Стало больно дышать от страшного понимания, что ничего не изменить — отец просто не будет слушать.
— Ты убила их всех, — продолжал он.
Меня передернуло от того, как легко он произнес это “убила”.
— Их личности
От пренебрежения с которым он это говорил, от того, как жестко тыкал мне в лицо, что все это моя вина и мои я ошибка захотелось завизжать: “Прекрати!”
Набросится на него с кулаками.
Разбить о его голову вон ту вазу в углу.
— Тебе стоит уже что-то сделать с нервами. Давай я сейчас пришлю целителя и он даст тебе успокаивающее, а потом ты вернешься на прием.
На прием, где существо, что я ненавижу больше жизни, будет улыбаться, пить вино, разглядывать меня темными глазами, в которых прячется ледяная тьма. На прием, где отец перед всем миром объявит о своей готовности отдать меня в его власть навсегда?!
— Я не вернусь туда! — излишне резко ответила я, понимая: если отец сейчас начнет настаивать, все что так долго копилось в моей душе все же прорвет плотину самообладания. Тянущая боль в груди сменилась теплом, потом жаром. Анам — клинок души анхелос — требовал поднять его против несправедливости.
Против родного отца?
Остатками разума я цеплялась за себя. За то, чтобы остаться собой, сохранить привычную форму. Потому что то, во что я превращалась доведенная до последнего отчаяния, пугало меня едва ли не сильнее власти Хестора Гронгарда.
Возможно, император понял, что сейчас со мной бесполезно спорить, а если настаивать, может случиться страшное. Он недовольно скривился, но кивнул.
— Ладно. Но успокоительное ты примешь. Потом отправишься в свои покои во дворце и выспишься.
— Я хочу домой!
Он раздраженно закатил глаза.
— Риана, прекращай дурацкие капризы! Помолвка состоится завтра днем после подписания, ты должна присутствовать на мероприятии и выглядеть идеально. У меня нет желания гонять по городу стилистов, модисток и горничных и дергаться, привезут ли тебя вовремя. Кроме того, сегодня ожидается гроза, возможно даже буря. Ты остаешься здесь и точка!
Как, уже завтра?
У меня подкосились ноги. Почему так быстро? Это же против всех протоколов, торжественные события в жизни императорской семьи никогда не происходят вот так — спонтанно, без должной помпы.
— Они же только прибыли… — мой голос звучал потерянно и глухо.
— Знаю, — отец поморщился. Было видно, что ему тоже не нравится спешка. — Но Хестор требует доступ к твоим эмоциям, а я считаю недопустимым давать его без помолвки. Ты все-таки принцесса, а не девчонка из канавы. Планируется скромное торжество, никакой шумихи. Я уже распорядился оповестить руководство академии, что завтра тебя не будет на занятиях.