В плену любви
Шрифт:
Мы лежали в обнимку, ловя последние затухающие волны удовольствия, я чувствовала, как любовь и забота Дэмиана окутывает меня теплым облаком и понимала — я не одна. Больше не одна против всего мира. Больше могу не притворяться сильной, когда хочется быть слабой. А если захочу быть сильной, муж не станет подрезать мне крылья.
Рядом с ним я могу быть такой, какой сама пожелаю.
— Снова голодная, — пожаловалась я ему. — Завтрак был какой-то символический.
— Не вопрос, моя радость. Сейчас поедим и повторим.
Но повторить нам не дали. Зазвонил магофон. Дэмиан выслушал сообщение, покивал и пообещал, что скоро
— Ты уезжаешь? — я подумала, что буду делать одна в этом странном особняке, и настроение мгновенно испортилось. Может, и мне тогда вернуться домой? Или во дворец — мы как-то совсем не обсудили с императором, как в принципе дальше будут строиться наши отношения. Полагается ли мне теперь какое-то содержание, станет ли Его Величество платить за учебу?
Впрочем, если даже откажется платить — не страшно. Кое-какие средства на личных счетах остались, и дом в городе на меня записан — на жизнь хватит. Вряд ли император будет крохоборствовать и требовать назад свои подарки. И теперь я смогу перевестись на ту специальность, которая мне по-настоящему интересна! Бросить опостылевшую экономику и теорию управления, чтобы заняться магическим модифицированием или неестественной зоологией!
От этой мысли захотелось немедленно лететь в академию, чтобы перетрясти свое расписание. Но Дэмиан мое воодушевление не поддержал.
— Знаешь, я боюсь оставлять тебя без присмотра, — прямо заявил он, когда я поделилась с ним своими планами. — Мы не знаем пока кто из заговорщиков остался на свободе.
— Даже если кто-то остался, зачем я им?
— Все равно: я не могу рисковать, — его лицо потемнело. — Не вынесу, если с тобой снова что-то случится.
Я открыла было рот, чтобы начать спорить.
— И принц Хестор пока всего лишь под домашним арестом, — ровным голосом напомнил муж. — Не хочу, чтобы ты где-то появлялась без охраны, пока я полностью не нейтрализую этого ублюдка.
— Да, это звучит разумно, — вынуждена была признать я. — Но ты считаешь, что одна в твоем доме я буду в безопасности?
Он покачал головой.
— Нет. И с собой тебя взять не могу. Но как ты относишься к тому, чтобы погостить у моего кузена?
Я провела у ди Форкалонена неделю. Поначалу немного напрягала необходимость жить в совершенно чужой семье, но меня так радушно приняли, что уже к вечеру я чувствовала себя как дома. Если план Дэмиана был в том, чтобы сдружить нас, то надо признать — муж все правильно рассчитал. Мне нравился его ехидный и саркастичный кузен, а еще больше нравилась Дженнифер — сильная, гордая и веселая. А их сынишка Мартин буквально не слезал с меня, с детским эгоизмом объявив, что “тетя Рина” — его собственность и он обязательно женится на ней, когда вырастет.
Я чуть не упала, когда услышала такое от трехлетнего шкета, который и слова пока не все выговаривает. К счастью, родители Мартина отнеслись к его капризам с пониманием.
— Тетя Риана уже замужем, — строго сказала ему Дженнифер. — Но она часто будет приходить поиграть с тобой, — тут она вопросительно и виновато покосилась на меня, но я совершенно не возражала против того, чтобы иногда играть с Мартином.
— Ума не приложу, что это с ним, — озабоченно сказала она позже.
— Ты не демон, детка, — рассмеялся ее муж. — Не чувствуешь, как фонит от Ее Высочества.
Точно! Как я не подумала, что защиты больше
— Но… — тут Дженнифер растерялась. — Я думала, что истинная сущность просыпается только в юности.
— Голод появляется в подростковом возрасте. Но эмоции людей я ловил всегда, сколько себя помню. И они были вкусными.
Вопреки моим страхам, ни Дженнифер, ни Раум не стали ко мне после этого хуже относиться. Раум беспечно заверил, что в таком возрасте восприятие эмоций совсем другое, без сексуального подтекста. И хотя жизненной потребности в кормлении истинной сущности в этом возрасте и нет, подпитка маленького демона эмоциями анхелос все равно идет Мартину на пользу.
— Успеет еще встретить свою единственную, — посмеиваясь сказал он. — Таисия обещает, что чары позволяющие выбирать расу ребенка станут доступны для всех максимум через пару лет. Так что анхелос скоро будет много — на всех хватит.
Таисия? Мне показалось, что я ослышалась. Или просто совпадение — не мог же он говорить о той самой девушке, которая когда-то была их рабыней.
Оказалось, речь шла именно о ней — Таисии ди Небирос, жене Армеллина. Поразительно, но ди Форкалонены и ди Небиросы дружили семьями. Глядя на Дженнифер, которая вполне по-дружески мило общается с бывшей рабыней своего мужа, я так и не решилась спросить у нее знает ли она о связавшем их прошлом.
Если знает и решила не придавать этому значения — это ее право. А если не знает, не я стану той, кто откроет ей глаза.
К тому же Таисия оказалась совсем не похожей на все, что я успела себе придумать. Может поэтому я не чувствовала к ней ревности. Просто не получалось поставить знак равенства между гениальным ученым, счастливой женой, доброжелательной молодой женщиной и забитой девицей, согласившейся подписать рабский контракт на троих. Вот никак не состыковывались у меня в голове эти два образа.
Мужа Таисия искренне любила — достаточно было посмотреть, как озарялось ее лицо рядом с ним. Армеллин же буквально боготворил ее, и это тоже было странно — как при таком отношении он мог делить ее с братьями.
Впрочем, это было не мое дело, и я честно постаралась не думать об этом, искренне наслаждаясь ощущением тепла и безопасности в доме Раума. Обычно я тяжело и долго схожусь с посторонними, но то ли события последних дней изменили меня, то ли ди Форкалонены не были совсем посторонними. С ними было легко, весело и интересно с самого начала. Жаль только, что Дэмиан пропадал где-то целыми днями, появляясь уже под вечер — усталый и озабоченный.
— Извини, моя хорошая, — с кривой улыбкой повторял он. — Это ненадолго, обещаю.
По его собственным словам, он “разгребал последствия” событий того памятного дня.
Ракфи и ее помощникам удалось выжить в безумной кровавой бане. Ни я, ни Дэмиан просто не обратили на них внимания. Тем не менее, далеко уйти им не удалось, служба безопасности вышла на них всего через трое суток. Ракфи согласилась на сделку с правосудием и сдала сообщников в обмен на условный срок.
Да, Дэмиан снова оказался прав: погибшие на заброшенном заводе демоны были лишь верхушкой айсберга. В заговор были вовлечены целых пять влиятельных семей, недовольных правозащитной политикой императора. Спешно проводились аресты и сбор доказательств, а финансовую элиту ощутимо трясло в предчувствии перемен и монаршьего гнева.