В плену надежд

Янова Екатерина

Долго я отходила после того вечера. Конечно, беременность сохранить не удалось. Мне даже в больницу не дали обратиться. Захар ночью отвез меня в какую-то занюханную больницу, где какой-то перепуганный докторишка провел все необходимые процедуры и отправил меня домой.

Жить мне тогда не хотелось. После неудачной попытки вскрыть вены, Захар приставил ко мне тетку, которая ходила за мной и следила, чтобы я не выкинула чего-то еще, насильно заставляла есть. Я делала все это, но к жизни не возвращались. Я впала в какое-то состояние прострации, перестала обращать внимание на время суток, окружающие предметы. Захар не приходил около месяца. Потом стал появляться, просить прощения, заваливать подарками. Но все это было уже бесполезно. Внутри я умерла окончательно и бесповоротно. Наверное, он понял тогда, что перешел черту, что я уже не буду прежней. Тогда он пошел на уступки и разрешил мне заниматься танцами. Теперь они являются

моей единственной отдушиной, не позволяющей сойти с ума.

Сейчас я начала уже работать преподавателем танцев у детей. Эти маленькие создания, их неиссякаемая энергия и позитив передаются и мне. Захар не знает о моей подработке. Или делает вид, что не знает. Вообще, после того случая он ослабил контроль, даже на пару месяцев потерял ко мне интерес. Потом вернулся, но я уже не ощущала на себе того маниакального контроля. Он больше не следил за мной, он просто предупредил, если изменю ему — убьет обоих. И если раньше я могла воспринять это как плохую шутку, то после того, как он собственноручно убил во мне своего ребенка, я ему верила и боялась.

Раньше во мне жила любовь, а теперь панический страх и ненависть. Я действительно боюсь Захара, стоит ему взглянуть на меня злым взглядом, все внутри замирает, и я лишаюсь воли. Я превратилась в совершенно слабую, никчемную игрушку, у которой даже нет сил бороться. Я больше не строю планов на будущее, живу одним днем, бегу с радостью в студию танцев и как на каторгу возвращаюсь домой, потому что в любой момент может раздеться звонок в дверь, и придет он. Хотя последнее время он стал приходить не так часто. Иногда раз в неделю, иногда реже. Я перестала сидеть дома, стала выходить гулять. Я вспомнила о подругах и знакомых, мы снова стали общаться с Наташкой Соколовой, мы с ней учились вместе в универе, только она на три курса старше. Я заряжалась от нее энергией, уверенностью, способностью быть хозяйкой своей жизни. Про Захара она знала, но без подробностей. Думала, что в моей жизни он просто женатый любовник, а не бросаю я его потому, что люблю. Неприятные подробности я не рассказывала, хотя она всегда мне советовала бросить Захара. У меня не хватало духа рассказать Наташе, что я просто маниакально боюсь этого человека, и что он не позволит мне уйти.

Вот так я и живу сейчас. Иногда мне хочется оборвать этот бесполезный бег. Вот, например, сейчас. Пойти и выйти из окна. Или броситься под машину. Потом вспоминаю, что завтра меня ждут мои детки. У нас скоро конкурс и надо готовиться. А Захар теперь точно не придет 2 недели, я слышала, как он обсуждал свою командировку с кем-то. Это ли не повод пожить еще. Поэтому снова собираю в кулак остатки сил. Встаю и иду в ванную так, как будто на ногах железные колодки, а на плечи давит мешок с песком. Пытаюсь тяжело вздохнуть, чтобы сбросить с себя эту тяжесть. Получается плохо, но я привыкла. Завтра будет новый день, и, может быть, станет легче.

Глава 1

Смотрю на вывеску бара и думаю, что я здесь делаю? Мне больше нечем заняться, кроме как присматривать за безмозглыми курицами, в которых угораздило втрескаться моим друзьям? Бред какой-то. Но сидеть в баре с этими двумя параноиками тоже надоело. Вот что с нормальными мужиками делают бабы! Такое ощущение, что у них есть секретный прием, которым они вскрывают мужикам голову, и мозг у них утекает. Раньше я думал, что это сорт мужиков такой, которым только дай повод за бабой пострадать, но мой друг Костян всегда был нормальным. Сколько мы с ним всего пережили, сколько девок в молодости попортили, да и потом неплохо зажигали под настроение. Вот о ком, о ком, но о нем я бы такого никогда не подумал. И вот на тебе. Сегодня у Кости мальчишник и он, вместо того, чтобы наслаждаться последними днями свободы, сидит и переживает, не влипла ли его невеста в неприятности. Я-то думал, мы оторвемся по-взрослому, с морем спиртного и девочками, а вместо этого слушал весь вечер переживания о том, как там дела у Наташеньки с Вероничкой. В итоге эти два параноика, Костя и Егор, уговорили меня поехать в бар, где зависли девки, и присмотреть, чтобы с ними ничего не приключилось. Я сначала упирался, потом понял, что в их компании вообще мозгом двинусь. И вот теперь я сижу за барной стойкой и пью виски, поглядывая на веселую бабскую компанию.

Пока ничего страшного не вижу. Пять баб сидят, ржут как лошади, пьют, кстати также. По крайней мере, одна из них, самая симпатичная, точно. На нее я сразу обратил внимание, она из всей компании выделяется ярким пятном. И дело даже не в синем платье. Весь ее ладный образ, длинные темные волосы, мелодичный голос и смех не способны оставить равнодушным ни одного мужика. Только, что же она бухает, как заправский пьяница? И подруги ее вроде как не видят? Опрокидывает в себя одну за одной, и что-то закусывать не торопится.

Две мадам их пяти самые первые прощаются и

сваливают, а темноволосая красотка отправляется на танцпол. Нетвердой походкой выходит на середину и начинает плавные движения. Двигается она классно, выделяясь из общей толпы дергающихся и скачущих кое-как. Заканчивается одна песня, начинается другая. Многие покидают танцпол, потому что играет медленная музыка. Остаются всего несколько пар и девчонка. Она, ни на кого не глядя, начинает плавные движения, от которых я чувствую резкое напряжения в штанах. Заворожено смотрю, как извивается эта кошка. Потом вообще она забирается на небольшую сцену, и проходит к шесту. Жаркие шоу в этом заведении начинаются после 12, поэтому сейчас сцена пустует. Ее занимает темноволосая красавица и начинает взрывать мне мозг. Что она творит? Все мужики в зале пялятся на нее, у меня вообще дар речи пропал. Нет, она не делает чего-то совсем неприличного, просто танцует, опираясь на шест, мягко скользит по нему, приседая и медленно поднимаясь, но каждое ее движение наполнено такой энергией, что у меня во рту пересыхает. Это секс в чистом виде. Она сейчас имеет всех мужиков в этом зале, хотя не смотрит ни на кого, ее глаза закрыты, похоже, она полностью поглощена танцем. Музыка становится немного быстрее, ее движения тоже, она в очередной раз прогибается, ведет нежной рукой по бедру, потом резко перебрасывает густую копну волос на другое плечо, приседает и, совершив волнообразное движение всем телом, поднимается. Ее короткое платье показывает длинные стройные ноги и кусочек резинки чулок, все на грани фола, безумно чувственно и откровенно. Понимаю, что дышу через раз. Что со мной? Я разве мало ходил по стрип-барам? Приватные танцы и голые тела стриптизерш давно перестали доставлять удовольствие. А здесь и сейчас, что происходит? Наверное, это потому, что у меня давно девки не было. Все некогда, все дела. Надо найти себе на ночь какую-нибудь ласковую малышку, а то скоро начну на людей бросаться. А эта маленькая ведьма продолжает жаркое шоу. Кажется, она срастается с музыкой, не просто танцует, а рассказывает о чем-то, подхожу ближе, заворожено ловлю каждое движение, поворот, взмах головы. Очередной плавный подъем у шеста, она на несколько мгновений замирает в чувственной позе, чтобы через мгновение резким движением закрыть волосами лицо, на котором я замечаю слезы. Они текут из-под плотно сжатых век, обрамленных длиннющими ресницами. Что это? Я такого не видел раньше. Почему она плачет? Для чего делает это сейчас? К чему этот жаркий танец, заводящий и рвущий душу?

Музыка гремит завершающими аккордами, но девчонке не дают закончить танец, к сцене подскакивают два дебила, которые тянут к ней руки, пытаясь стащить со сцены. Девчонка пытается от них отбиться. Вместе со мной к сцене подлетает Костина зазноба и пытается вмешаться. Вот только этого мне не хватало. Понимаю теперь, почему друг переживал, она у него вообще без тормозов. Налетает на здоровых мужиков и начинает орать:

— Руки убрали от нее, быстро!

— Ты чё орешь, — возмущается мужик, — она может с нами хочет, да красавица?

— Нет. Не хочу! — верещит девчонка, пытаясь вырваться из крепких объятий. Вижу, Костина невеста сейчас полезет в драку, спешу вмешаться:

— А ну отпустил ее! Или сейчас без зубов останешься!

— Мужик, отвали. Она мне нравится, и я первый подошел. Девочка просила мужского внимания, вот сейчас и получит.

— Или получишь ты! — подхожу, грубо вырываю девчонку из его клешней, и пока тот не рыпнулся, бью его в челюсть. Непонятливый улетает на несколько метров, сносит какую-то аппаратуру и падает где-то за сценой. Ко мне уже несется его сотоварищ, который тоже получает по зубам. Но этот оказывается крепче. Не падает, а бросается на меня. Тут поспевает еще кто-то из их компании. На меня сыплются удары, я сыплю ими в ответ. В крови бушует адреналин. Давно я не влипал в хорошую драку. А драку я люблю. Меня эти лузеры только раззадоривают. Я побывал в таком аду, что сейчас эти дрищи просто вызывают смех. Раскидываю их с легкостью, не успев даже вспотеть. Только вхожу в раж, как подлетает охрана и растягивает нас по углам. Жаль. Я только нацелился этому мажору сломать нос.

— Я тебя урою! — обещает он.

— Попробуй! Ж*па треснет!

— Тихо, тихо, мужики. Все разборки за пределами клуба.

Все как всегда. За углом можете поубивать друг друга, лишь бы не у нас. Вырываюсь из лап охранника.

— Пусти. Я спокоен.

Тупого мажора уводят друзья, явно не настроенные продолжать бойню. Успокаивают его, тот продолжает пырхаться и быковать, но как-то вяло и неуверенно. Ясно, что зассал.

Я оборачиваюсь в сторону девчонок. Они стоят в стороне. Рядом с ними стоит Ванька — горе-охранник Костиной невесты и мой подчиненный, по-совместительству. Мы с Костей вместе владеем охранным агентством, и этого дебила я сам определил присматривать за Натальей. Где же он раньше был? Подхожу к честной компании, Ванек вытягивается в струнку: