В плену надежд
Шрифт:
Информацию, которую поведала Марго, я так же передал генералу. Он нахмурился еще больше, долго думал, почесывая в затылке. Потом только заговорил снова:
— Да, дела… Ты, Андрюша, пока спрячь девочку получше, и сам сильно не высовывайся. А я поузнаю еще кое-что. Я примерно понимаю, откуда ветер дует, но мне надо убедиться. Плохо все, Андрюша. Система у нас гнилая. Приказы отдавались сверху, а это говорит о том, что в этой херне много кто замешан. Поэтому действовать надо аккуратно. Иначе хуже будет.
Ничего утешительного генерал мне не сказал, ситуацию не прояснил, запутал еще больше. Сидеть и ждать — это то, что я ненавижу больше всего. Но другого пока ничего не остается. Легкий разговор дальше не клеится,
Просыпаюсь я на рассвете по привычке. Только голова трещит так, как будто я вчера ею останавливал поезда. Генерала не видно. Я встаю, иду на кухню, хочу залить пустыню во рту стаканом воды. Открываю холодильник, нахожу бутылку минералки и жадно припадаю к горлышку. Боковым зрением замечаю вошедшего на кухню вчерашнего охранника, а следом появляется и генерал. Вид у него помятый, но бодрый. Он не горит желанием отпускать меня, но сильно не удерживает. Поэтому после кофе я получаю назад свой телефон и покидаю дом генерала.
До гостиницы добираюсь на такси, останавливаюсь за два квартала, дальше дохожу пешком. Захожу через черный ход с помощью ключа, который мне раздобыла Марго. Время раннее, но работа уже кипит, поэтому пройти незамеченным сложно. Но мне удается. Я добираюсь до нашего номера с нетерпением, потому что безумно хочу обнять мою девочку. Надеюсь, она сладко спит, и я уже представляю, как разбужу ее поцелуем. Утром она такая мягкая, сладкая, теплая.
Только не успеваю я дойти до спальни, как понимаю, что планы мои нереализуемы сегодня. Здесь никто и не думает спать. Сначала я слышу странные звуки, громкий смех и… пьяное пение! Передо мной открывается живописная картина: мои девочки сидят в обнимку прямо на полу, перед ними пустая бутылка коньяка и начатый вискарь. На меня они внимания не обращают, потому что пьяным голосом тянут:
— Ой, мороз, мороооз! Не морозь меня!
Я прерываю их нестройный хор:
— Ну ни хрена себе! — говорю я. — Вижу, вы не скучали без меня.
— Ой. Андрюша, — первой приходит в себя Соня. Потом пьяно икает и улыбается. — Ты вернулся!
— Конечно, вернулся. А не надо было?
Она пытается встать, у нее плохо получается, поэтому она плюхается назад на диван. Тут оживает Марго:
— Давай, забирай свою Соньку! Видишь, мы славно без тебя провели время! А ты переживал.
— Ага. Я вижу. Соню я заберу, а ты-то до кровати доползешь?
— Обижаешь! Конечно, — Марго бодренько вскакивает, потом спотыкается, я ловлю ее, она выпрямляется, говорит: — руки убери! А то заревнует твоя зазноба, опять в рожу мне вцепится, а я второй раз не сдержусь. Зашибу нахрен!
Только сейчас замечаю царапины на лице Марго, начинаю нервно посмеиваться, глядя то на Соню, то на Марго.
— Вы чё, все-таки передрались?
— Да! — гордо заявляет Соня. — Я, наконец, высказала этой сучке все! — при этом она снова икает, пьяно кивая головой и жестикулируя руками.
— Понятно. А потом вы примирение решили отметить?
— Точно! Так что весело у нас было. Но теперь мы спились и спелись. Да, Марго?
— Ага. Все, передаю тебе твою радость. Видишь, целую и почти невредимую. А я спать! — пошатываясь, Марго уходит в спальню, а я поднимаю Соню на руки. Она пытается протестовать, но у нее это слабо получается.
Укладываю ее в постель. Пока скидываю одежду и возвращаюсь в постель, моя сладкая пьяная девочка уже спит. Ну вот. Остался я голодный!
Забираюсь в кровать, прижимаю ее к себе. Она обнимает меня и, кажется, засыпает еще крепче. Ну что ж. Раз секса не видать, поспать тоже не будет лишним. Когда я уже почти засыпаю, Соня начинает что-то бормотать. Прислушиваюсь, но она затихает. Снова закрываю глаза, и вдруг слышу отчетливо:
— Люблю
А вот я теперь не могу уснуть, растревоженный ее словами. Правда ли это и что она вкладывает в эти простые, но такие важные слова? И самое главное, сам я такого никогда никому не говорил, и не знаю, смогу ли сказать когда-то, но рядом с Соней я понимаю, что не знаю, как назвать это щемящее чувство в груди, постоянное желание видеть ее и прикасаться. А от одной мысли, что ее кто-то может обидеть, мне хочется разрушить весь мир. Может, это и есть любовь? Я вспоминаю нашу первую встречу. Тогда она тоже была пьяна и дико бесила меня. А сейчас нет. Хотя мне не нравится видеть ее такой, но сейчас она все равно красивая. И моя. Тогда я хотел касаться ее и не мог. А сейчас хочу и могу, и за это право я готов отдать жизнь. Прижимаюсь к ее сладким губам, сильнее сжимаю в своих руках. Не смотря на всю дерьмовую ситуацию в целом, чувствую, что это правильно, и в душе у меня мир, которого давно не было.
Глава 19
Просыпаюсь от дикой головной боли, но чувствую рядом горячее мужское тело. На талии покоится рука Андрея. Это сразу успокаивает и выводит на первый план совсем другие чувства, затмевая головную боль. Их описать трудно, это смесь радости от его возвращения, желания, которое зарождается внизу живота и поднимается по венам, заражая огнем кровь, а еще это страх, что могу потерять. Поворачиваюсь так, чтобы удобно было смотреть на него и прикасаться. Провожу рукой по сильным бугристым мышцам руки, перехожу на грудь, по твердому накачанному животу скольжу вниз, забираюсь под резинку белья и с удовольствием обнаруживаю, что там рады моим прикосновениям. Андрей вроде бы крепко спит, но его мужской орган бодр и активно отвечает на мои ласки. Хм. Вот и головная боль прошла совсем. Видимо, секс лечит, и мне срочно нужен сеанс удовольствия. Я отбрасываю одеяло и выпускаю на волю восставшую плоть. Он такой красивый, так и хочется его съесть. Наклоняюсь и начинаю легко облизывать головку, совмещая это с движениями рукой. Андрей негромко стонет, потом открывает глаза и сонно смотрит на меня. Я не останавливаюсь, он тоже. Андрей откидывает голову на подушку, зарывается рукой в мои волосы и шепчет:
— Боже! Как давно я мечтал о таком утре! Не останавливайся, моя девочка! Не смей! — а я и не собираюсь. Я тоже мечтала об этом. Ускоряю движения, подстраиваясь под желания Андрея, только вхожу в раж, как мужские руки останавливают меня, опрокидывают на спину, и я оказываюсь прижатой к кровати сильным мужским телом. Андрей не медлит, срывает с меня одежду. Похоже, я разбудила вулкан. Он кипит страстью, увлекая в свой бурный поток, мгновенно зажигая таким желанием, что я готова взорваться от первых мощных движений. Но сделать этого мне не дают. Андрей чувствует, что я на грани, и не позволяет сорваться. Замирает, потом начинает восхождение к вершине удовольствия снова. Он умело балансирует на краю так, чтобы пика мы достигли вместе, чтобы забыли обо всем в объятиях друг друга, чтобы удовольствие объединило нас, увлекло в один мощный поток, заставило задохнуться одним воздухом, пропитанным страстью, и схлынуло, как волна, оставив нас приходить в себя после мощного выброса сексуальной энергии.
Вот теперь, когда мы пожелали друг другу доброго утра, можно и поговорить. К слову сказать, уже далеко не утро, проснулись мы ближе к обеду, но сути дела это не меняет.
— Я думал, ты сегодня будешь умирать от похмелья, — подначивает меня Андрей. — Вы с Марго вчера побили рекорды.
— Я и умираю. Почти. Но ты меня подлечил немного. Правда, за стакан воды я сейчас готова убить.
— Лучше поцелуй, — говорит Андрей, — поворачивается к тумбочке, и подает мне стакан воды и две таблетки, — видишь, я подготовился.