В плену надежд
Шрифт:
Марго возится около Сони, настраивает капельницу, у нее нашлась даже раздвижная стойка, Движения ее уверенные, но меня все равно не отпускает беспокойство.
— А ты знаешь, что надо вводить?
— Да! — раздраженно отвечает Марго. — Я, в отличии от некоторых, даже знаю, что ей укололи. Поэтому знаю, какой следует ждать реакции.
— Какой? — подскакиваю я. — Откуда знаешь и почему молчала?
— Сколько вопросов. Отвечаю. Знаю, потому что мозг включила. На корабле взяла контакты доктора и вояк. Связалась с ними, они нашли при обыске использованные ампулы, выяснили, что это была за хрень.
— Дальше, —
— Хрень, я тебе скажу, знатная. Вырубает на несколько дней, и на мозги действует не хило. Даже после пробуждения подавляет волю, затормаживает все реакции, а это то, что им нужно.
— Б*ять! — ругаюсь я.
— Ага. А что самое хреновое, дозировку подбирают на глаз, поэтому есть опасность вообще не проснуться.
— В смысле? — в мозг бьет горячая волна.
— В коромысле! Сядь. Успокойся. Будем надеяться на хорошее. В том городе в больнице одна красавица уже пришла в себя, вторая на подходе. Так что и наша Соня должна скоро к нам вернуться. Держи ее руку! — командует Марго, перетягивает жгутом руку Сони, и вводит иглу в вену.
После окончания капельницы Марго ускакала. Обещала прийти утром, поставить еще одну. Без нее снова стало тихо и тревожно. Соня по-прежнему не подавала признаков жизни. С охраной я все решил. Теперь мои ребята дежурят около дома круглосуточно, и Сомова тоже ищут. Вот так быстро мы поменялись с ним местами. Теперь он скрывается, а я его разыскиваю. Залег он глубоко, потому что ищут его многие, и поддержки он лишился. Так ему уроду и надо. Надеюсь, его теперь на куски порвут.
Соня пришла в себя утром. Точнее я даже не знаю когда. Я проснулся и увидел, что она лежит рядом с открытыми глазами, смотрит в потолок пустым немигающим взглядом. Меня пробрало до мурашек, потому что мне показалось, что она не дышит. И этот стеклянный взгляд… я принялся звать ее, тормошить. Она перевела на меня пустые глаза. Казалось, она не узнает меня.
— Соня, скажи что-нибудь! — потребовал я. — Ты меня узнала?
Она ничего не ответила, снова перевела взгляд в пустоту.
Я был в ступоре. Не знал что делать. Потом вспомнил, что говорила Марго про заторможенность реакции. Надеюсь, это временно, и ее скоро отпустит, но пока меня трясёт снова, потому что это страшнее, чем раньше. Этот стеклянный пустой взгляд я, наверное, не смогу забыть никогда. Лучше бы она плакала и истерила. Я бы смог ее обнять, успокоить. А так, успокаивать, кажется, надо меня. Соня же продолжает прибывать в каком-то своем мире. Она все еще не вернулась ко мне и, когда это случится, я не знаю.
— Соня, — зову ее, — ты что-нибудь хочешь? Есть, пить.
Очень медленно она переводит на меня взгляд, ничего не отвечает, отворачивается. Больше на меня не реагирует.
Через час приходит Марго.
— Чего такой кислый? — спрашивает с порога. — Все еще спит красавица?
— Нет. Но…
— Что но?
— Она очень странная.
— А ты думал, она откроет глаза и бросится в твои объятия? Хренушки. Я тебя предупреждала. Где она?
— В спальне.
Марго врывается в комнату, оглядывается вокруг.
— Ну, ты бестолковый. Что ж у тебя тут темно, как в подземелье? Тут и нормальный закиснет, — она, как вихрь, проносится по комнате, открывает шторы, окно ставит на
Соня морщится, пытается отвернуться, но Марго не дает.
— Подруга! — зовет она. — Пошли, коньяка дерябнем! Слышишь? — Соня растерянно взирает на эту бурю. — Давай, помоги мне поднять ее! — командует Марго.
Я приподнимаю Соню за плечи, она как тряпичная кукла.
— Ты кормил ее?
— Она не захотела.
— Конечно, не захотела. Она ж до этого три дня не ела, чего бы ей хотеть! Дурень ты! У тебя еда хоть нормальная есть?
— Не знаю. Нет, наверное.
— Господи! Андрюша! Ты меня удивляешь все больше. Вот что бы ты без меня делал? Я так и знала. Приперла еды с собой. Иди. Там сумка на кухне. Суп куриный еще теплый. Наливай и неси сюда! — командует она.
Я, как послушный идиот, иду и делаю все, как сказала Марго. Она снова права. О приличной еде я не подумал.
Суп был действительно еще теплый, но покормить Соню не удалось. Она смотрела на нас странно, даже как-то испуганно, плотно сжимала губы и пыталась отвернуться. Поэтому едой мы ее мучить не стали. С капельницей тоже ничего не получилось. Как только Соня увидела иголку, началась истерика. Она стала биться, плакать, вырываться. Попытки эти были слабые. Руки ее висели, как плети, не слушались ее совсем. Я просто прижал Соню к себе, чтобы успокоить. Марго же все поняла, по-тихому удалилась. На прощание сказала, что будет звонить. А мне оставалось только обнимать мою девочку и твердить, что ее больше никто не обидит.
Глава 25
Я плавала в какой-то жуткой темноте, то проваливалась в нее, то выплывала на поверхность. Я видела странные образы, слышала голоса. Передо мной всплывали образы бабушки и папы, Андрея и Марго, Захара и того мерзкого мужика с бородой, все это смешалось в бесконечный калейдоскоп. Я то убегала, то пряталась, то звала на помощь, блуждала в кромешной темноте, натыкалась на закрытые двери, и выхода из этого лабиринта не было.
В какой-то момент все поменялось. Я открыла глаза, сначала не могла понять где я, но это была точно не темнота. Я лежала на чем-то мягком и видела белый потолок, окно, закрытое темными шторами. Комната напоминала спальню в квартире Андрея, но все было какое-то радужное, размытое. Потом я увидела и самого Андрея. Только радости я не чувствовала, ждала, что все поменяется, и я снова увижу страшное.
Андрей что-то говорил, но слов я не могла разобрать. Его голос двоился и троился. От этого начала болеть голова. Я никак не могла понять, я все еще сплю? Наверное, да, потому что все вокруг непонятное и пошевелиться я не могу. Тело как будто не мое.
Потом вообще начало происходить странное. Появилась Марго, она тормошила меня, что-то кричала. Ее голос разбивался в больной голове на тысячу осколков. А когда я увидела в ее руке иголку, меня затопила дикая волна паники. Это точно доказывало, что я продолжаю блуждать в лабиринтах своего бреда, все это мое больное воображение, значит, я скоро очнусь в том жутком ящике. Я изо всех сил пыталась сделать хоть что-то, но тело не слушалось. Все вокруг снова закружилось, голова, казалось, сейчас расколется.