В плену отражения
Шрифт:
Тони встал с дивана и начал ходить по комнате взад-вперед. Обычно так ему лучше думалось, но сейчас мысли словно разбегались.
Какая-то ерунда получается. Как Маргарет могла узнать, что Энни рядом? Ведь ее призрак в тот момент был в прошлом. Вместе с сознанием Светы. Или… не весь призрак? Может быть, какая-то часть Маргарет все же оставалась в настоящем? Ведь и Света сейчас в состоянии заботиться о Мэгги и по минимуму о себе самой. Значит, какая-то ее часть все же сознает, что происходит вокруг, пусть даже очень ограниченно.
Хорошо, допустим. Если
Тони чувствовал себя так, как будто сам бродит по зеленому лабиринту в Хэмптон-корте — в настоящем Хэмптон-корте, каждый раз сворачивая куда-то не туда и упираясь в тупик. Он почти не сомневался, что между кольцом Маргарет, Энни и тем, что происходит со Светой, есть какая-то связь.
В конце концов, что они знают о кольце? Только то, что Маргарет рассказала Свете. А Маргарет узнала о нем от дряхлой аббатисы, да еще из какого-то альтернативного мира. Потрясающий источник информации.
Но опять вставал все тот же вопрос: если Энни как-то связана с состоянием Светы, так стоит ли везти ее в Скайхилл? Не получится ли только хуже? Хоть монетку бросай. С другой стороны, Тони был уверен: если Света останется в Лондоне, вряд ли что-то изменится вообще. Просто сидеть и ждать неизвестно чего было невыносимо. Значит, все-таки ехать.
Рано утром Тони загрузил вещи Светы и Мэгги в машину, устроил дочь сзади в автокресле, жену усадил рядом с ней. Вера в последний момент решила ехать в Скайхилл на своей машине, поэтому ее можно было не ждать.
Сиделку посоветовал знакомый, у которого Вера работала два года, ухаживая за его престарелой матерью. Спокойная, уютно полная женщина за сорок, разведенная, с двумя взрослыми детьми. Обращаться с людьми, которые плохо или вообще не реагируют на окружающее, было для нее делом хорошо знакомым. Правда, основной специальностью Веры был медицинский уход за пожилыми дементными людьми, и приглашение к молодой женщине, которая к тому же вполне справлялась с грудным ребенком, ее очень удивило.
Однако, разобравшись в ситуации, Вера стала бесценной помощницей. Она оставалась со Светой все время, пока Тони не было дома, следила за тем, чтобы та умылась, оделась, поела, вышла в сад на прогулку. Большим плюсом было и то, что родители Веры приехали в Ирландию из России. Хотя она и выросла в Дублине, откуда потом перебралась в Лондон, по-русски говорила отлично. Тони попросил Веру говорить со Светой на ее родном языке, втайне — и, разумеется, тщетно — надеясь, что это хоть как-то поможет.
Ехать в машине со Светой, которая молча смотрела даже не на дорогу, а вглубь асфальта, было тяжело. Но когда она сидела сзади, Тони затылком чувствовал ее взгляд уже сквозь него, и это настолько выбивало из колеи, что пару раз он был на волосок от аварии. Возьми себя в руки, идиот, сказал он себе, у тебя ребенок в машине.
Словно услышав его мысли,
После прошлогодней истории и совместных вечеров за кофе и бренди он, как и Света, перешел с ним на ты — разумеется, когда рядом не было Питера, Люси или кого-то еще. Джонсон свято верил, что как дворецкий не имеет права на подобную фамильярность. Но особо приятельских отношений они не поддерживали, поэтому звонок был чем-то необычным.
— Привет, Эйч, — сказал Тони. — Что-то случилось? Мы едем, будем часа через полтора.
— Извини, что отвлекаю, — голос Джонсона звучал встревоженно. — Я, конечно, его светлости рассказал, но мне кажется, что тебе тоже надо знать. Еще неизвестно, когда мы сможем поговорить спокойно. Сейчас звонила графиня. Вчера вечером кто-то пытался вломиться в ее дом, пока она ездила в город. Разбили окно. В это время Мэри как раз вернулась из деревни, спугнула. Она видела человека, который удирал через ограду.
— Что-то пропало?
— Нет. Видимо, не успели забраться. Но это не все. Сразу после этого лорду позвонил преподобный Уилсон. Ему показалось, что он видел в деревне Хлою, решил на всякий случай предупредить.
— Неужели опять взялась за старое? — вздохнул Тони. Вот только Хлои сейчас не хватало для полного счастья. Эта чокнутая баба вообще угомонится когда-нибудь?
— Поговори с его светлостью, пусть он заберет дневники лорда Колина у нее. В конце концов, он имеет на них полное право, лорд Колин — его дед. Кто знает, что там еще в них может быть.
— Хорошо, Эйч, поговорю, — Тони кивнул, как будто собеседник мог его видеть. — Это надо было сделать еще тем летом, а мы успокоились, что все закончилось.
— Странно вообще, Тони, — задумчиво сказал Джонсон. — Не хочу сказать ничего дурного о лорде Питере, но… Мне кажется, ни ему, ни леди Скайворт вообще не интересно ничего, что связано с предками. Если б я знал, что от моего деда остались дневники, я бы не успокоился, пока не прочитал все.
— Ты историк, Эйч, для тебя это дико. Ты удивишься, но большинству людей абсолютно не интересно, что было до них. Даже тем, у кого не один десяток титулованных предков. И что будет после них — тоже.
— Я ничему не удивлюсь, — грустно возразил Джонсон. — Ладно, ждем вас. Как Эс, без изменений? Как малышка?
— Мэгги нормально, а Света все так же, к сожалению.
— Как все это печально, — пробормотал Джонсон и отключился.
Тони устроил сыто дремавшую Мэгги в автокресле и вырулил на дорогу. Настроение испортилось окончательно. Он не сомневался, что попытка взлома у графини и появление Хлои в Скайворте не может быть совпадением. Все одно к одному. Света наверняка вспомнила бы какую-нибудь забавно неприличную русскую поговорку, попыталась перевести ее на английский и объяснить, в чем смысл.