В плену пертурбаций

Фостер Алан Дин

– Тихо, мой мальчик, – приструнил волшебник юношу. – Ты должен оставаться спокойным хотя бы для того, чтобы не утратить способность к чаропению.

– Вам легко говорить! Останешься тут спокойным, как же! Вы-то знаете, что к чему. Будь я величайшим чародеем на свете, я бы тоже не дергался. А так – откуда мне знать, чем все обернется?

Ответ Клотагорба ничуть не прибавил храбрости Джон-Тому.

– Ты шутишь, мой мальчик? Я перепугался до полусмерти.

Глава 2

Джон-Тому

пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Клотагорб постарался сделать свой дом максимально удобным для человека, однако не стал прибегать к заклинанию, которое изменило бы высоту комнат и коридоров. Такие заклинания отнимают много времени и сил, а потому, как заявил волшебник, ими пользуются лишь тогда, когда возникают неисправности в канализации или водопроводе. Поэтому юноша, переходя из комнаты в комнату, вынужден был сгибаться чуть ли не в три погибели. Впрочем, нет худа без добра. Подобные гимнастические упражнения, продолжавшиеся из месяца в месяц, закалили Джон-Тома, и теперь, изредка стукаясь лбом о косяк, он лишь досадливо морщился. Юноша полагал, что изучил дупло в стволе дуба как свои пять пальцев, однако коридор, в который свернул Клотагорб, был ему незнаком. Он уводил куда-то вниз.

Впереди замаячила фигура Сорбла. Ученик чародея сжимал в лапе палку, на конец которой был насажен светящийся шар. Несмотря на шар, в коридоре царил зыбкий полумрак – верный признак того, что филин самостоятельно сотворил огнетворное заклинание.

– Я здесь, хозяин.

– И снова в стельку, – буркнул волшебник.

– Нет, учитель, – возразил Сорбл, распрямляясь. – Видите, я не качаюсь. Я различаю и вас, и Джон-Тома.

Юноша присмотрелся к филину. Странно, но факт: глаза фамулуса против обыкновения если и были налиты кровью, то совсем чуть-чуть.

– Это нам не понадобится, – заметил Клотагорб, разумея светильник.

– Как же так, хозяин? Разве мы идем не в погреб?

– В погреб? – переспросил Джон-Том. – А я и не подозревал, что он у вас есть. Почему вы мне его не показывали, сэр?

– Потому что он используется не по прямому назначению. Я бываю там в исключительных случаях.

– Держите, хозяин, – сказал Сорбл, протягивая волшебнику палку с шаром. – Я пошел.

– Интересно знать, куда? Ты идешь с нами, Сорбл. Если все время будешь убегать, так ничему и не научишься.

– Я читаю книги.

– Их недостаточно. Необходима практика.

– Хозяин, я боюсь погреба!

На лице Клотагорба появилась гримаса отвращения. Он упер лапы в бока, то бишь в панцирь: поскольку в силу обстоятельств рождения чародей принадлежал к черепашьему роду, его тело помещалось между щитками роговых пластин.

– Порой мне кажется, что ты никогда не поднимешься выше ученика.

Тем не менее по договору я обязан вбить в твою башку хотя бы крупицы знаний. Если тебе так легче, можешь не гасить свет. – Клотагорб покачал головой. – Надо же: филин – и боится темноты.

– Я боюсь не темноты, хозяин, – возразил Сорбл,

набравшись, по всей видимости, мужества, – а того, что в погребе.

– Минуточку, – вмешался Джон-Том, – минуточку. О чем, собственно, речь? Чего ты боишься, Сорбл?

– Ничего, – пробормотал филин, искоса поглядев на юношу.

– Погоди, – не отступал тот, – ты же сказал, что чего-то там боишься. Чего именно?

– Ничего, – повторил Сорбл.

– Да, каши с тобой не сваришь, – фыркнул Джон-Том. – Что его напугало, сэр?

– Ничто, – изрек чародей.

– Благодарю, – криво усмехнулся Джон-Том. – Наконец-то мы все выяснили.

– Сорбл, ты останешься со мной, – заявил Клотагорб, окинув ученика суровым взглядом. – Мне может потребоваться твоя помощь. Иного способа узнать нахождение пертурбатора у нас нет. Это должен понимать каждый.

– Он посмотрел на Джон-Тома. – Не так ли, мой мальчик?

– Разумеется, – отозвался тот без малейшего промедления, а мысленно прибавил: «Знать бы, с чем я соглашаюсь».

– Кроме того, – сообщил волшебник, вновь повернувшись к Сорблу, – ты будешь сопровождать меня в дороге.

– Я? – воскликнул филин. – Но я всего лишь ученик, неопытный подмастерье! И потом, кому-то надо приглядывать за домом, оплачивать счета, забирать…

– Дом приглядит за собой сам, – перебил маг. – Стыдись, Сорбл! Даже Джон-Том идет со мной, как же я могу оставить тебя?

– Ему проще, чем мне.

– Он явился к нам из совершенно иного мира и не имеет ни малейшего желания учиться магии, однако сумел-таки кое-чего добиться. Бери с него пример, ученик! Он того и гляди станет настоящим чаропевцем. Куда подевалось твое честолюбие, твое желание познать тайны Вселенной?

– Может, я лучше позабочусь о стирке? – предложил филин.

– Я брал тебя в ученики, а не в домохозяйки, – фыркнул Клотагорб. – Если бы мне была нужна домохозяйка, я бы нанял кого-нибудь попривлекательнее и противоположного пола. А раз ты мой ученик, то должен идти за мной повсюду, по желанию или без оного. Не забывай, ты подписал договор. Сдается мне, ты пребывал тогда в некотором отупении с похмелья. Да, жаль, что я не знал, какое времяпрепровождение ты предпочитаешь. Но договор есть договор. Я сделаю из тебя волшебника, пускай мы оба в итоге ляжем костьми – один от усердия, а другой от бестолковости.

– Ну и ложитесь, коли вам так хочется, – пробормотал Сорбл себе под нос.

– Вдобавок, – закончил Клотагорб, – вполне может случиться так, что ты окажешься мне полезен.

– Да ну? В смысле, ну да.

– Вот именно, что «ну да». Утром, во время пертурбации, я не заметил у тебя склонности к панике, хотя был вправе предполагать обратное.

– Пертурбация? Что это такое? – Похоже, удивление Сорбла было неподдельным.

– Ты что, не помнишь? – изумился Джон-Том. – Дупло превратилось в пещеру, лес снаружи – в океан, мы с твоим хозяином обернулись голубыми крабами, а ты – противной многоножкой. Ну, вспомнил?