В плену пертурбаций
Шрифт:
– Верно, однако, согласись, до чего ж приятно поговорить о…
– Мадж! – процедил сквозь зубы Джон-Том.
– Ладно, приятель, ладно, – отозвался выдр. – Можешь не волноваться. Хотя жаль, что вам не по душе такие разговоры. Сами себя обделяете. Придется коротать вечер не пойми за чем, а могли бы и послушать, как я… Все, все, забыли. Я вовсе не собирался ничего рассказывать.
– Слушайте! – воскликнул вдруг Джон-Том. – Если Колин способен предсказывать будущее, может, он определит, попаду я когда-нибудь домой или нет?
–
– Еще бы!
Джон-Том огляделся по сторонам. Дормас спала, звучно похрапывая; Талея свернулась в клубочек рядом с ним, обольстительно выгнув тело.
По лицу девушки, выражавшему трепетную невинность, никак нельзя было заподозрить истинную суть ее натуры. Мадж сидел у костра, заложив лапы за голову; тиролька его была сдвинута на нос. Однако где же гадатель?
И где, черт побери, Сорбл? Джон-Том встревоженно приподнялся, окинул взглядом стоянку, а затем пробормотал, обращаясь к чародею:
– Неужели Браглоб? Неужели он все-таки погнался за нами?
– Нет, мой мальчик, на сей счет можешь не беспокоиться. Мы бы его давным-давно заметили. Среди нас есть те, кто обладает острым чутьем, а запах росомахи достаточно силен. – Тем не менее Клотагорб последовал примеру Джон-Тома и осмотрелся. – Но ты прав, повод для тревоги несомненен. Интересно, куда подевались наш друг и мой беспутный ученик? Сорбл! Где ты, разрази тебя гром?!
– Колин! – крикнул Джон-Том, сложив ладони рупором. – Колин, отзовись!
Не докричавшись, они отправились на поиски. Долго идти не пришлось.
Двое пропавших членов экспедиции обнаружились под раскидистым хмельным деревом, что росло неподалеку от лагеря. Они сидели, обнявшись, и тихонько распевали песни о том, как одновременно хорошо и плохо жить на свете. Почти пустая бутылка, которую прижимал к себе Сорбл, служила достаточным объяснением внезапного исчезновения парочки и импровизированного концерта. Клотагорб отобрал бутылку и перевернул ее вниз горлышком. На землю пролилось несколько капель золотистой жидкости. Чародей накинулся на пьяного в стельку филина.
– Ты, мешок с перьями, олух безмозглый, мы ведь достигли поставленной цели! Ты помнишь уговор? Кто-то обещал, что он перестанет пить! То, что оставалось в бутылке, предназначалось на лечение!
– Да, хожаин. – Сорбл судорожно сглотнул, чувствовалось, что говорить ему крайне трудно. – Точно так. Мы и леч… ик!.. лечились. – Неожиданно он повалился на землю. – Не бейте меня, маштер…
– Отвратительно, – Клотагорб швырнул пустую бутылку в кусты. – И эта пьянь собирается стать волшебником! – Чародей повернулся и направился обратно в лагерь.
– И впрямь отвратительно, – согласился Мадж и наклонился к филину:
– Слушай, ты, придурок пернатый, тебе что, трудно было меня позвать?
– Мы не хо… хотели вам мешать.
– К тому же, – прибавил Колин, – на
– Друзья называется! – Мадж фыркнул, смерил парочку свирепым взглядом и последовал за волшебником, оставив Джон-Тома наедине с бражниками. Юноша опустился на колени рядом с медведем.
– Колин?
– А?
– Чего ты лежешь без ошереди? – пробурчал Сорбл, и оба – филин и коала – глупо захихикали.
– Колин, – произнес Джон-Том, встряхивая медведя за плечи, – послушай меня. Скажи, ты можешь прочесть мое будущее? Мне надо знать, смогу ли я когда-нибудь вернуться в мой мир?
– Почему бы нет? – торжественно изрек коала. – С нашим удовольствием. Только…
– Что? – Юноша ощутил на своем плече чью-то руку и обернулся. То была Талея. На залитом лунным светом лице девушки играла улыбка.
– Я сегодня не в состоянии гадать, – доверительно прошептал Колин на ухо Джон-Тому.
– Почему? Ты же гадал прошлой ночью.
– Знаю. Но сегодня не получится.
– Почему?
– Потому что мы с Маджем, – объяснил коала, приложив к губам палец, – выкинули руны в ту реку, через которую переходили недавно. – Медведь вновь расхохотался, и к нему тут же присоединился Сорбл.
– Что вы сделали? – Джон-Том решил, что ослышался.
– Выкинули их в реку. Честно говоря, они мне здорово надоели. Ни минуты покоя. Хочешь не хочешь, а изволь отвечать на всякие глупости, с какими к тебе пристают. Нет, с меня хватит! Я иду домой и нанимаюсь к шурину. У него собственное дело. Буду заниматься обработкой эвкалиптовых листьев. Сестра давно подзуживала, да и занятие это прибыльное и почтенное, не то что гадание.
– А денек ты никак не мог подождать? – Джон-Том сел на корточки. – Насколько я понимаю, без рун ты будущего не предскажешь?
– Что я, по-твоему, волшебник, что ли? – огрызнулся Колин, уже начинавший клевать носом.
– Успокойся, Джон-Том, – проговорила Талея, проводя ладонью по волосам юноши. От прикосновения руки возлюбленной ему неожиданно стало легче. – Некоторым из нас не суждено заглянуть в будущее. – Девушка прильнула губами к его уху. – Однако я могу предугадать, что вскоре тебя ожидает нечто весьма приятное. – Джон-Том невольно усмехнулся, но не удержался, чтобы не высказать Колину всего, что думает о его поведении.
– По правде говоря, – пробурчал коала раздраженно, – перед тем, как выбросить руны, я раскинул их в последний раз. Так сказать, прощание на берегу потока судьбы.
– И чье будущее тебе открылось? – Джон-Том подался вперед. – Не мое, иначе ты бы ответил мне. Маджа? Или Талей?
– Нет.
– Клотагорба? – Коала отрицательно помотал головой. – Тогда Сорбла?
– Да нет же! Я хотел узнать, куда улетел пертурбатор. Наслушался, понимаешь, рассуждений, твоих и старика, насчет того, что он может шляться где ему вздумается. Вот мне и стало любопытно, а не вернется ли он к нам и не устроит ли всю потеху по новой.