В плену предсказаний
Шрифт:
— Так чувствовать можно или заклятого врага или любимого! — язвительно подытожила старая травница. — Он тебе враг?
— Нет, но он считает меня своим врагом… — горечь в голосе девушки удивила Мелифу. — Я не могу его понять. За что он на нас злиться?
— За то, что мы не похожи на них. За то, что у нас ценятся личные качества, а не личные накопления. За то, что наши женщины равны мужчинам. За то, что мы знаем и умеем больше них, — Мелифа за свою долгую жизнь постоянно сталкивалась с таким непониманием.
—
— Ненавидеть можно даже за другой цвет волос или глаз. У тебя волосы особенно отличаются от них!
— Он меня ненавидит за то, что у меня русые волосы? — поразилась Лана. — Но это же смешно!
— Я думаю, главная причина не в этом, но и волосы его тоже могут раздражать.
— И, зная все это, ты думаешь, я его люблю? — девушка смотрела на спутницу, взглядом требуя ответа.
— Ты могла к нему неосознанно привязаться, зная, что он — Предсказанный, — предположила Мелифа.
— А если он не Предсказанный, и все ошиблись? — горько бросила Лана.
— Но твое сердце, девочка, не ошибается, раз ты его чувствуешь даже на расстоянии!
— Но я не чувствую к нему ни капли… — она никак не могла подобрать нужное слово. Наконец, произнесла: — …нежности, только тревогу, — Лана помогла женщине забраться на крутой каменный завал и устремила свой взор на снежные шапки гор. Кто даст ей ответ?
— Потому, что ваши взаимоотношения не ясны, — наставительно бормотала травница, карабкаясь по скалам, — вы мало знаете друг друга. Да, что там — мало, совсем не знаете! Не ты его, ни он — тебя. Но все может измениться…
— Хотела бы я знать, что может изменить отношение ко мне Дэниэла Кондора? Он считает меня ведьмой!
— Ведьмой? Ты не преувеличиваешь? — Мелифа даже рассмеялась.
— Нет, слышала своими ушами, — Лана украдкой оглянулась. — Вон смотри, пошел за нами, шпион! Да еще на коне. Ноги свои бережет.
— Скоро будут большие камни, по ним на коне не проедешь, — ехидно заметила старушка. — Думаешь, вернется?
— А это, смотря какая у него надобность… Если большая, то пешком пойдет. А до хижины далеко?
— Далеко, не далеко. От больших камней надо идти на север до горного луга. Потом спуститься к ручью и идти по нему до черной скалы. У черной скалы свернуть налево, немного подняться вверх. Там будет первый пост Солоса — небольшая беседка из белого камня, у которой бьет горячий ключ. От ключа, опять немного на север, потом на запад, но все время в гору. Выйти на небольшое плато. Вот там и будет хижина. Раньше я туда за день добиралась, а вот теперь эти немного вверх — немного вниз могут стать препятствиями для пожилой женщины.
— Путь-то не сложный, но неужели его в Аркусе не знают?
— Если точно не знать, где у черной скалы поворачивать
— Так вот Кондор и разведает…
— Значит, мы остановимся на лугу, и будем плести веночки, — усмехнулась Мелифа.
— Веночки? — Лана непонимающе уставилась на спутницу.
— Да, есть такая женская забава, плести веночки. Заодно горного лука наберем, — мечтательно произнесла Мелифа. Любила она эту терпкую травку, особенно соленую.
— Но он может остаться и следить до тех пор, пока мы не двинемся дальше! — в сердцах воскликнула девушка, сама не понимающая, чего она больше боится: того, что их преследователь уйдет обратно, или того, что упрямо будет следить за ними?
— Нет, он к сумеркам поспешит обратно к своему коню, — со знанием дела высказалась Мелифа. — Там ведь у завала ни есть, ни пить скотине нечего! Вот и придется ему возвращаться, жеребца своего он не бросит!
— Не бросит, это точно, — согласилась с тетушкой Лана.
Спешившись, Дэн стал догонять женщин. Оказывается человеку по камням легче пройти самому, чем на коне. Теперь он видел их спины, и до него доносились их голоса. Но разобрать, о чем они говорят, парень не мог. Так они добрались до горного луга, густо заросшего травами, но ведьминой травы здесь не было. Женщины устроились у большого валуна и неспешно принялись трапезничать. У Дэна стало посасывать в желудке. Он оставил сумку с провизией и, что самое главное, с водой, привязанной к седлу Ветра.
— Вот, идиот, мог бы подумать о еде! — ругал он сам себя. — Воин, привычный к походной жизни… Бросил все запасы и потопал в горы! Неужели это ненависть затмила мой разум и выгнала из головы все умные мысли?
Женщины в это время вроде как прилегли отдохнуть. Оставить их без присмотра и сходить за водой — об этом не могло быть и речи! Вот и сидел Дэн в своей засаде, мучился от голода и жажды.
— Мне кажется, я слышу, как у Дэна бурчит живот, — сказала Лана.
— Ну, так сходи, отнеси ему лепешку, — посоветовала Мелифа, — вот смеху-то будет!
— Еще чего, — сердито сдвинула брови девушка.
— Хочешь, я схожу?
— Не надо показывать, что мы его заметили. Пусть думает, что он владеет ситуацией.
— Ты права. Давай вздремнем, а он пусть следит.
День клонился к закату, а женщины даже не думали двигаться дальше. Арестовать их Дэн не мог, траву они не собирали. Ему даже не пришло в голову, что можно арестовать их просто за поход в горы с целью собирать травы. В этом отношении его характер еще не был окончательно испорчен. Подлость ему претила.