В плену реальности
Шрифт:
— Это мы с папой сделали, — она протянула браслет Мише. — Посмотри!
Горький на автомате вытянул руку. Перекладывая фенечку, крохотные детские пальчики коснулись грубой мужской ладони. От случайного касания защемило в груди. Притупилась злость. Сжав в кулаке нелепую безделушку, Миша смотрел на свою племянницу.
— Раз уж вы снова общаетесь, может быть нам стоит посидеть где-нибудь всем вместе? — Ника подошла к кассе, где стояли чашки с уже остывшим кофе. Горький учуял запах её духов. — Какие у тебя планы на вечер?
— Эм…
— Я уже спрашивал, любимая. Миша пока не знает, — Саша выглянул из-за её плеча и посмотрел на Горького. Его лицо искривилось в истерической
Горький перевёл взгляд с брата на Нику, с неё — на Юлю.
— Миша? Что-то не так? — спросила Ника.
— Нет-нет, — Горький встал со стула. — Всё в порядке. Завтра, так завтра. Увидимся!
— Спасибо, что выручаешь, братишка. Не знаю, чтобы я без тебя делал, — брат снова приложил руки к груди. — Юля, доченька, что нужно сказать дяде, который делает доброе дело для папы?
— Спасибо, — крохотная ручонка погладила Горького по штанине. Он пошёл к выходу.
— Миша, погоди! — крикнул Саша, когда Миша уже подошёл к дверям. — Ты забыл подарок! — брат протянул коробку с персональным коммутатором и прошептал, чтобы не слышала жена. — По гроб жизни буду обязан…
— Спасибо, что помогаешь, — улыбнулась Ника.
Синицын Вадим возвращался домой с приятной усталостью в мышцах после тренировки. Последний месяц он много стрессовал, мучала бессонница. От последней Вадим спасался выкуренным на ночь косяком, а с эмоциональной усталостью боролся физическими нагрузками. Гири и штанги загружали тело, но разгружали мозг.
Возвращаясь домой этим вечером, он впервые за долгое время по-настоящему улыбался. Днём он встретился с юристом и показал ему копии документов. Юрист подтвердил его догадки — бумажки принесут много проблем, если попадут куда надо. Жизнь налаживалась. Теперь на руках у Вадима был козырной туз пик вместо бубновой восьмёрки в виде ничем не подкреплённых обещаний.
Допив воду из пластиковой бутылки, он выкинул её в урну и достал из синего рюкзака ключи. У подъезда кто-то стоял. Приложив таблетку к домофону, Вадим потянул на себя дверь, но полностью открыть не успел. Первый удар обрушился на затылок, второй — в правое бедро. Кто-то навалился со спины. Вадим на несколько секунд потерял ориентацию, после чего нашёл себя прижатым к стенке с выключенным в подъезде светом. Гудела голова.
— Документы, которые ты украл, должны вернуться хозяину, — сказал Горький, нащупывая в темноте шею жертвы. — Если хотя бы одна копия даже самого безобидного листика попадёт туда, куда не должна попасть, то…
Пальцы Горького сжались и почувствовали горячие пульсирующие вены на шее. Парень закряхтел.
— Завтра до двенадцати они должны лежать в почтовом ящике магазина. Если их там не будет, то наши встречи станут регулярными, — Миша сдавил шею ещё сильнее и даже в темноте подъезда разглядел, как у парня округлились глаза. — Ты понял или нужно повторить?
— Понял, — Вадим вцепился в руку Горького. Не сопротивлялся, просто держался, чтобы не упасть.
— Вот и хорошо, — Горький ослабил хватку. Хрип в горле сменился свистом, парень жадно втянул воздух. — Рад, что такой неприятный вопрос удалость так быстро решить.
Горький взял Вадима за плечи, выровнял его по вертикали и отряхнул рукава куртки. Будто перед ним стоял не человек, а завалившийся на бок манекен, которому нужно было вернуть товарный вид. В выставленном положении парень простоял не долго. Пробитое точным ударом с колена
— Аккуратнее! — Горький подхватил парня. — Мышечный спазм скоро пройдёт, подожди минуту. Ну и, раз уж я тут стою, то дам тебе бесплатный совет — не стоит тебе заниматься шантажом. Во-первых, ты не готов к тому, что происходит здесь и сейчас, а тот, кто решил заниматься шантажом, должен чувствовать себя в таких ситуациях, как рыба в воде. Во-вторых, у тебя для этого — не самая лучшая чуйка. Выбирать в качестве жертвы человека, на которого ты работал, это, как минимум, не предусмотрительно, слишком велик риск быть спаленным, а как максимум — зашкварно. Предателей и крыс не уважают нигде, даже в сферах, которые на этом построены.
— Это я крыса? — выкрик возмущения вырвался из шипящего горла. — Крыса, потому что хочу вернуть свои деньги?!
— Не кричи! — рыкнул в ответ Горький, и его рука снова потянулась к шее, но остановилась на полпути. — В смысле свои деньги?
— В прямом. Не знаю, что он вам наговорил, но я — не крыса! — последние два слова Вадим выкрикнул шепотом. — Впрочем, не удивительно. Его язык, будто паутина из жопы паука — опутает любого, кто согласится его слушать. Он назвал меня крысой? Замечательно! То есть человек, который последние четыре месяца работал бесплатно — крыса, а тот, кто вместо встреч с поставщиками таскается по шлюхам, он кто? Герой? То есть, это крыса жила на работе, спасая бизнес и зарабатывая бабки, в то время как благородный семьянин сливал их в рулетку?
Роль, подобную сегодняшней, Горький примерял множество раз. Гордиться нечем. Уже много лет главным рычагом его воздействия была сила. Раньше он применял её на Земле, сейчас — на Таре. Наученный опытом он лучше других знал: «Исповедь человека, к которому применили физическую силу, зачастую отличается от действительности». Стараясь выставить себя в лучшем свете, он приукрашивает и искажает факты, но в целом придерживается правдивой линии. Жертву держит на поводке чувство самосохранения. Никто не хочет, чтобы ему сломали второй палец, выстрелили во второе колено, или второй раз сдавили горло до потери сознания. Лишь прожжённые дядьки способны уверенно врать в такой ситуации. Но не Вадим.
— Рассказывай!
— Он просто удивительный долба*б! — Вадим покачал головой. — Как-то наплёл ему, что эти персональные коммутаторы будут пользоваться сумасшедшим спросом, и он поверил! В магазин, который ещё не открылся, он купил их тысячу штук, истратив все свободные деньги. Мы продали около сотни, но это его не остановило. Вышла новая модель, и производитель втюхал ему ещё полтысячи с отложенным кредитным платежом. Бизнес не успел открыться, как оказался в глубочайшей жопе, — взвинченный парень перевёл дыхание. — В этот момент он взял на работу меня, а через неделю назначил управляющим. Про отсутствие бухгалтерии, налаженных поставок и постоянных клиентов не было и речи. Всё это сделал с нуля я. Однако главными проблемами оставались — отсутствие свободных денег и постоянно растущий долг. Я сидел на телефоне днями и ночами, распродавая эти долбанные коммутаторы по закупочным ценам. Мы смогли перекрыть горящие долги и даже слегка расширили ассортимент. Казалось бизнес налаживается, но потом Саша включил «успешного бизнесмена». Купил дорогую тачку, одежду, стал ходить по ресторанам. Будто ребёнок, ей богу! В общем, деньги, которые должны были вращаться в бизнесе, он успешно слил. Мне плевать на его моральные принципы, но я едва не блевал под стойку, когда он целовал свою жену и строил из себя любящего мужа, полчаса назад спустив кучу бабла на элитную проститутку.