В плену соблазна
Шрифт:
— Господин аль-Хайма, ваша дочь идёт на поправку и набирает вес, думаю, что уже через неделю мы сможем с вами подготовить все для выписки. — подойдя к мужчине, сказала педиатр.
— Это замечательные новости…
— Вы уже решили как назовёте вашу дочь? — спросила женщина.
— Моя жена сама выберет имя для нашей дочери… А я могу войти в отделение? — смотря на спящую дочь, спросил мужчина.
— Да, конечно… И я хотела выразить вам благодарность от всего нашего коллектива за спонсорство помощь и закупку нового оборудования для детского отделения. Аллах да услышит ваши молитвы, вы
— Я всего лишь помог детям, которые здесь наблюдаются… Вам не за что меня благодарить и я не святой. — входя в распахнутую дверь, ответил Мансур.
"Если бы вы только знали сколько крови на моих руках, сколько я отнял жизней и сколько исколечил судеб, вы не молились за меня Аллаху" — подумал он, посмотрев на стоящую в дверях врача. То что с ним происходит сейчас — это расплата за его грехи, он понимал это и поэтому винить во всех своих бедах мог только себя. Бог наказывает его, обнимая у него любимых, заставляя страдать тех, кто ему дороже жизни. Играя с ними злую шутку Аллах, словно пытается показать ему как больно было близким тех людей, чьи жизни от отнял, в чьей крови он искупаться строя свою империю.
Подойдя к дочке, он поправил плед и наклонившись к ней поцеловал её в розовую щёчку. Маленький невинный ангел лежащий перед ним — смысл всей его жизни. Один её вздох дороже всего, что есть на этом свете, дороже самой жизни. Наблюдая за тем как это маленькое чудо спит, он мог не думать ни о чем. Забывая обо всем, он смотрел на неё, боясь нарушить её покой.
— Азим, я прошу тебя, иди к операционной. Я хочу, чтобы ты проследить за всем, что там происходит… — подняв глаза на стоящего в дверях слугу, сказал Мансур.
— Господин, я не хотел говорить, но у больницы сейчас дежурит журналисты… Конечно, я распорядился, чтобы их не выпускали в клинику, но думаю, что они найдут способ получить информацию. Какие будут распоряжения относительно их?
— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спросил Мансур.
— Вы были заняты другим и…
— Азим, делай все, что хочешь, но чтобы и духу их тут не было! Если хоть что-то попадёт в газеты или новости, выкупи эту информацию, если будет нужно выкупи издательство или канал, ты понял меня? — выходя из отделения, спросил мужчина.
— Да, господин. — ответил Азим и спешно направился к операционной.
Закрыв за собой дверь, Манскр подошёл к стеклу и посмотрел на дочь. В его жизни не было ничего кроме боли и смерти, пока в ней не появилась Анна. Эта женщина одним своим присутствием перевернула его мир, она научила его любить, она подарила ему дочь. А сейчас богиня его грёз, госпожа его души борется за жизнь, находясь в одном лишь шаге от смерти и он ничего не может изменить.
Он убивал, истязал, уничтожал всех кто стоял у него на пути, а сейчас на его пути к счастью встала смерть. Она протянула свои костлявые пальцы к самому дорогому, что у него есть, она хочет отнять у него семью, а стоит и смотрит не в силах противостоять ей. Мансур стал покорный рабом обстоятельств и силы столь магущественной, что может лишь молиться в надежде на то, что Аллах его все ещё слышит.
Теряя надежду и
Чувства волной захлестывали его, разбирая его душу о рифы страха на мелкие кусочки. Он никого никогда не подпускать так близко, не выпускал в свое сердце и душу лишь потому что боялся потерять. Сейчас, когда он стоял на пороге новой жизни и перестал бояться, бог напомнил ему, что только он один решает, когда и кто будет счастлив.
Молясь Аллаху, он мог лишь умолять, просить его о милости, но не к нему, а к двум ангелам, которых он любил.
— Забери мою жизнь… Отправь меня в ад или в чистилище… Отправь на вечные страдания мою бессмертную душу, только оставь им жизнь! — сжимая в руке чётки, молился Мансур.
— Господин, все будет хорошо, главное в это верить… — пытаясь поддержать хоть как-то, говорил Азим.
— Я стал причиной всего этого кошмара… Всему виной лишь я один… Он должен был наказать меня…
— Господин, пути господин неисповедимы, он даёт нам только те испытания, которые мы можем преодолеть. Аллах не наказывает, он лишь учит нас, своих детей, если мы сбились с праведного пути.
— Скажи, Азим, что в его действиях праведного? Он отнимает жизнь у невинных, вместо того, чтобы убить меня…
— Господин, господь наш не отнимит жизнь у невинного ребёнка и женщины. Аллах поможет им, он спасёт их… Нам с вами нужно верить в это!
— Ты прав, Азим… — не поднимая головы, ответил Мансур.
— Вы любите Анну, а она любит вас. Да видит бог, вы должны быть вместе и прожить долгую и счастливую жизнь!
— Аминь!
— Господин, когда вы ели в последний раз? — спросил слуга, всматриваясь в бледное лицо мужчины.
— Я уже и не помню… Сейчас не до еды, Азим…
— Может вы хотя бы кофе выпьете?
— Да, от кофе я не откажусь…
Азим встал со стула и направился к кофемашине, он сопереживал своему господину, но ничем не мог ему помочь, все что он мог сделать — это быть рядом и исполнять поручения. Взяв стаканчик, он выбрал напиток и поставив стакан в машину, наблюдал за тем как он наполняется бодрящим напитком.
Он не мог видеть своего господина таким, ещё никогда Мансур не выглядел слабым. Вспоминая как они свергали правительство, истребляли рабство и беззаконие, сердце Азима сжималось от горести, что он, возможно, больше никогда не увидит своего господина таким.
Глава 44
Мансур сделал пару глотков и поставил стакан на стоящий рядом стул. В горло ничего не лезло, а горячий горький кофе обжегая горло проводился в бездну пустого желудка. Даже организм мужчины отказывался жить без Анны, словно не только сердце и душа принадлежала ей, а он весь всецело был её рабом.
— Азим, привези её мать. — подняв глаза на слугу, сказал мужчина.
— Господин, не уверен, что это хорошая идея…