В плену твоего безумия
Шрифт:
Все команды пилота он выполнял четко и быстро. В свое время ему, вечно занятому человеку большого бизнеса, все же удалось выкроить время в своем плотном графике и обучиться управлению геликоптером. Но все попытки выровнять курс были провальными.
— Аварийная посадка! — скрывая панику, принял решение пилот.
Панике действительно не было тут места. Для мужчины, из мыслей которого все еще не исчез фантомный след образа Миланы, это было сродни еще одному вызову, которые каждый день ему подкидывала жизнь.
— Катапульта? —
— Аэроротация. Пытаемся посадить вертолет.
Выключив отказавшие двигатели, мужчина досчитал до десяти.
Никакой паники. Они всего лишь, судя по кривой маршрута, в двух часах полета до цели. Если в системе возникли неисправности, вполне разумный выход — посадить вертолет и дождаться спасательной бригады. Неприятно, особенно если учесть, что весь график придется перестраивать, переносить встречи, жертвуя тем драгоценным временем, которое мог бы провести с любимой женщиной.
В наступившей тишине шум лопастей и вой ветра казались особенно громкими. Дистанция между небом и землей стремительно сокращалась, зелёный массив высоких сосен приближался. Пилот сосредоточенно сжимал штурвал, направляя обесточенную практически машину вниз.
— Приготовься, сейчас тряханет, — не подбирая эпитетов, бросил боссу. А в следующие секунды раздался скрежет, полетели в сторону срезанные вращающимися лопастями винта хвойные лапы. Раздался треск, и острая балка срезанной ветви едва не пробила стекло.
Выдержало, только пошло паутиной трещин. Но это уже и не имело особого значения, — столкнувшись с препятствием огромных стволов сосен, геликоптер завалился на бок. Резануло по метровым сугробам снега винтом, раздался оглушающий треск. Сноп искр осветил место вынужденной посадки, показав завалы чистого снега, порезанные, словно адским ножом, стволы сосен. Несколько минут, в течение которого упавший вертолёт просто кружило по просеке, пока не заглох винт, напоровшись на каменистую землю под снегом, казались вечными. А затем все закончилось, и темнота обрушилась, схлопнулась, как будто собиралась забрать с собой…
Он не позволил сознанию отключиться только потому, что уловил специфический запах аэротоплива и сопоставил это с искрами, которые щедро сыпались при поломке винта. Надо было незамедлительно выбираться.
— Старина! — ткнул в плечо притихшего пилота. — Поднимайся, нам надо открыть дверь…
Но тот не ответил. Лежал, упершись лицом в приборную панель, а то, что мужчина сначала принял за пятна в глазах, было чужой кровью, вытекающей из уголка рта.
— Черт! — не веря, что это происходит на самом деле, прохрипел он, нащупывая пульс. — Вставай! Сейчас вызовем помощь, не смей засыпать!
Пульс был, но слабый. Определить, что же произошло с пилотом, было трудно. Скорее всего, удар, возможно, внутреннее кровотечение. Ему необходима помощь медиков. Но все это потом, сейчас главное выбраться
Освободившись от ремней, мужчина приподнялся, упираясь в остов покореженной двери. Прошло около четверти часа, прежде чем удалось ее открыть. Вернее, она попросту отвалилась, впустив в салон пронизывающий холод северной ночи.
Что-то теплое потекло по щеке. Поморщившись, мужчина нащупал рану у кромки волос чуть выше виска. Но это уже не показалось ему такой большой проблемой.
Где-то вдали послышался волчий вой…
Это сейчас не имело значения. Он даже не задумался в тот момент, чем ему может грозить столкновение с главным отрицательным персонажем русских сказок.
Холод сковал сразу, стоило только выбраться, спрыгнуть с задравшейся от крена сходни в высокий, больше метра, снег. Ранее холода северной страны были ему нипочём — жизнь была настолько стремительна, что он всегда находился в движении. В высоких кронах сосен гудел ветер, швыряя колючие хлопья в лицо.
Закружилась голова, отдалось резкой болью в плече. Сцепив зубы, хозяин жизни сделал глубокий вдох, прогоняя помутнение рассудка. Не время и не место сейчас на этом зацикливаться. Надо немедленно определить место утечки топлива, деактивировать очаги возгорания, если такие имеются. Это — первостепенная задача, и промедление может оказаться фатальным. Потому что в случае обнаружения подобного придется действовать быстро — вытянуть бессознательное тело пилота и успеть отойти на безопасное расстояние.
Мысль спасаться самому, наплевав на того, кто ниже его по рангу, в голову не пришла. Да и не могла прийти. Он никогда не делил людей по сортам — ни подчиненных, ни равных себе по положению.
Также не стал растерянно озираться по сторонам и паниковать. Он бы не добился успеха, если бы не научился искать выходы даже из самых патовых ситуаций. Превозмогая боль, ступая по плотному слою снега, доходившего до бедра, подобрался к тому месту геликоптера, где имелся топливный бак.
Пробоину обнаружил сразу. Плотный сплав все же не выдержал столкновения с острым суком на большой скорости. Но каким-то чудом возгорания не произошло, как и искр — иначе бы они взорвались, не коснувшись земли.
Это была хорошая новость. Плохая состояла в том, что ремонту своим силами геликоптер не подлежит. Бак пластырем не заклеить. Не перевернуть остов кабины даже с его уровнем физической подготовки.
Руки замерзли быстро, пальцы заледенели. Он вернулся за перчатками, хотя кожа брендового аксессуара не грела. Она была призвана подчеркивать его статус, как и одежда.
Айпад разломился надвое. По экрану телефона пошла сеть трещин, включить его не вышло. Не сумев привести в чувство пилота, мужчина попытался связаться с рубкой управления полетами, но это тоже оказалось невозможным: все приборы отказали.