В плену твоих желаний
Шрифт:
– Но я – не мой отец, – резко заявил Лахлан. – Мой клан нуждается в этих деньгах. Я не собираюсь оставаться в стороне и позволять Дунканнону безжалостно топтать моих людей только потому, что моему отцу не хватило смелости потребовать назад то, что ему задолжали!
– Не хватило смелости? Дело совсем не в этом, – возразила тетушка Мэгги.
– Тогда в чем же? – спросила ее Венеция.
Тетушка Мэгги заломила руки. Взгляд ее устремился сначала к леди Росс, затем к Венеции.
– Я объясню это Лахлану, и только ему одному. Я больше ничего
– Если мой муж имеет отношение к этой неразберихе, – вмешалась леди Росс, – значит, я должна узнать, что он сделал, как бы ужасно это ни было.
– А раз это касается моего мужа, то касается и меня, – добавила Венеция. – Ты должна все рассказать нам всем.
– Ты не хочешь понять, моя дорогая, – жалобно сказала тетушка. – Пожалуйста, не заставляй меня рассказывать тебе. Просто возвращайся назад вместе со мной…
– Нет. – Венеция поднялась и встала рядом с Лахланом. – Я никуда без мужа не поеду.
– Хорошо, но не говори потом, что я тебя не предостерегала.
Тетушка Мэгги долго молчала. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал трагически.
– Какие бы финансовые соглашения ни были заключены между Аласдэром и Квентином, все они были аннулированы тем летом, когда умерла моя сестра.
– Это имело отношение к маме? Но как? Почему?
– Потому что, если верить Квентину… – Тетушка Мэгги остановилась, лицо ее исказилось болью. – Если верить твоему отцу, твою мать убил Аласдэр Росс.
Глава 26
Дорогая Шарлотта!
Нам следует прекратить этот нелепый спор. Я никогда не соглашусь с тем, что всех мужчин можно равнять под одну гребенку, хотя именно это вам хотелось бы услышать. Я достаточно долго живу на свете, чтобы понимать – очень многие отличные парни вынуждены искать себе богатых жен, потому что это неплохой способ погасить свой долг или решить какие-то материальные проблемы. А большое число мошенников и негодяев скрывают свое вероломство под маской показной нравственности. Жизнь – довольно сложная штука.
Ваш верный друг Майкл.
Лахлан в ужасе уставился на леди Керр, страшное предчувствие ледяными тисками сжало его сердце.
– Но мама умерла при родах, – сказала Венеция. Тетушка согласно кивнула:
– Да. В то время она носила ребенка Аласдэра Росса. Твоего сводного брата.
– Сводного брата? – прошептал Лахлан. – Пожалуйста, скажите мне, что мы с Венецией не… что мы, конечно же, не…
– Нет! – поспешила успокоить его леди Керр. – Нет, вы не родственники. Роман между вашим отцом и моей сестрой начался через несколько лет после рождения Венеции. Он продолжался около года.
Лахлан посмотрел на свою мать. Он собирался спросить, знала ли она, но, увидев, как это известие потрясло ее, понял, что она впервые об этом слышит. Проклятие!
Леди Керр бросила
– Мне так жаль, леди Росс. Вы никогда не должны были об этом узнать. Квентин даже не подозревает о том, что сестра перед смертью во всем мне призналась. – Мэгги перевела взгляд на Лахлана с Венецией: – Никто из вас не должен был узнать об этом. Они не хотели причинить боль никому из вас.
– Они? – Лахлан все еще не мог полностью осознать новый поворот событий.
– Квентин, ваш отец и моя сестра, – объяснила леди Керр. – Ваш отец и моя сестра унесли свою тайну с собой в могилу. Квентин сделал бы то же самое, если бы не…
– Если бы не я, – сдавленно произнес Лахлан. – Если бы не Шотландский Мститель, поднявший возню вокруг старого долга.
Венеция положила ему ладонь на плечо, желая успокоить, но он стряхнул ее руку, продолжая смотреть невидящим взглядом в окно. Все эти годы он даже не подозревал, не мог себе представить, что в основе всех неприятностей лежит ужасная семейная тайна. Его отец. И мать Венеции.
Ничего удивительного, что Дунканнон отказался возвращать деньги, которые был должен. Какой уважающий себя мужчина станет платить человеку, наставившему ему рога?
Леди Керр поднялась с дивана.
– Я ничего не знала о деньгах, клянусь вам. Сестра никогда не упоминала об этом. В то время женщины нашего круга редко разговаривали о подобных вещах. Если бы я знала, возможно…
– Вот почему Аласдэр не требовал у графа выплаты долга, – медленно произнесла леди Росс безжизненным тоном. – Из чувства вины. Он убил жену Дунканнона.
– Не могу понять, почему вы обе продолжаете так говорить, – взорвалась Венеция. – Мама умерла при родах. В этом нет ничьей вины, даже если она носила ребенка сэра Аласдэра. С тем же успехом это мог быть ребенок папы.
– Боюсь, что нет, моя дорогая, – ласково сказала тетушка Мэгги. – После того как ты родилась, врачи сказали Квентину, что следующие роды убьют твою мать. Квентин любил жену и не хотел рисковать ее жизнью. Поэтому с тех пор они никогда не были близки.
Лахлан обернулся и увидел, что Венеция едва сдерживает рыдания. Слезы катились по ее щекам. Страшный гнев на отца вспыхнул в его душе. Его собственный отец был виновен в том, что девочка лишилась матери. Помоги ему Бог. Помоги, Господи, всем им.
– Не думай слишком дурно о своей матери, – сказала тетушка, обняв Венецию за плечи. – Она была очень одинока и просто умоляла Квентина не обращать внимания на слова врачей. Она говорила, что готова рискнуть. Он отказался. Поэтому Сюзанна стала искать общения с другим мужчиной, в котором видела друга. С отцом Лахлана.
На сердце Лахлана с каждой минутой становилось все тяжелее.
– Вы хотите сказать, что он соблазнил ее. Мой отец, такой благородный и добродетельный, глава клана, мужчина, который постоянно отчитывал меня за мои дурные порывы, нагло соблазнил ее. Он оказался самым заурядным прелюбодеем.