В плену у демона
Шрифт:
– Я видела чёрную фигуру.
– Во сне?
– Не знаю. Этот человек меня звал. Я лежала в комнате с белыми стенами и большой лампой под потолком. У него кольцо с каким-то символом на среднем пальце левой руки.
– Это просто сон, тебе сейчас лучше полежать и подумать о чём-нибудь хорошем, - Роман поправил одеяло и подушку.
Того странного человека в группе сразу невзлюбили, и работалось с ним тяжело. Методы, которые он предлагал, казались абсурдными, невыполнимыми, его высокомерие и упрямство
Роман был в той самой комнате, как и все остальные участники: медиумы, маги, некроманты, шаманы и экстрасенсы. Под огромной лампой стояла ёмкость, похожая на ванну, с особым раствором, и каждый участник мог испробовать свой метод. Маг просил слишком много времени, влезал с неуместными комментариями и называл своих 'коллег' шарлатанами. Начальство шло на уступки, но вместе с этим росли и требования этого неприятного человека. Душа Анны материализовалась гораздо позже, мага уже к тому времени отстранили, успех приписали медиуму, добродушной полноватой женщине со множеством цветных бус на крепкой шее. Роман обдумывал слова Анны, иногда просил рассказать её о том 'сне', но так и не решался высказать, что этот человек реален и тоже участвовал в её воскрешении.
***
Анна помнила Романа совсем юным парнем. Он учился в столичном институте, а все летние каникулы проводил в родном городе, ходил в какую-то лабораторию практиковаться. С его старшей сестрой, Лизой, Анна крепко дружила. Были какие-то другие родственники, наверное, были ещё и родители, но попытки что-либо вспомнить отнимали много сил, и Анна закрывала глаза, чтобы спрятаться на короткий миг от этого чужого для неё мира. Роман будил её и беспрестанно спрашивал о чём-нибудь из той жизни, которую она давным-давно покинула.
Воспоминания походили на рассыпавшийся паззл из тысячи элементов. Коробку опрокинули, куски разлетелись повсюду, и нельзя было понять, какая должна выйти картинка.
Роман отвозил Анну в лаборатории, сажал в белые ванны, обливал какими-то растворами. Она мало ходила самостоятельно, чаще просто лежала в палате и дремала в ожидании, что на этот раз сон откроет двери туда, куда её душа однажды упорхнула.
Но Анна вновь просыпалась и будто отходила от наркоза. Слабость и постоянное желание сомкнуть веки не давали сосредоточиться на простых просьбах. Вопросы утомляли, возвращаться к тому, что было давным-давно похоронено, не было смысла. Анна хотела, чтобы все эти суетящиеся вокруг люди в белых халатах и цветных нарядах оставили её в покое.
***
Когда в эксперименте поставили жирную точку, Роман обратился к сестре за помощью. Лиза тепло относилась к кузине, всегда с ней ладила, и именно её Роман попросил приютить возвращённое с того света привидение.
Лиза согласилась поселить у себя Анну и держать это в секрете. Руководители эксперимента не препятствовали родственникам. Возможности держать в стенах института прозрачную женщину не было. Вернуть её в мир мёртвых тоже не вышло, но об этом Роман не рассказал даже родной сестре. Анна застряла между мирами. Она уже не была покойницей, но ещё не вернулась к жизни.
В середине апреля Роман привёз Анну в дом своей сестры. В частном секторе почти на окраине маленького городка было темно: в фонарях разбили лампы, исправлять это никто не торопился, и приглушённого
По лобовому стеклу застучали капли, пришлось включить дворники. В простенькой иномарке окна не были тонированы, и Анне пришлось лечь на заднее сиденье. Она послушно выполняла все указания, не перечила и ничего не предлагала. Роман остановился у нужного дома, обернулся и увидел в её сложенных под головой руках, в подогнутых ногах смирение. Она просто ждала, когда кто-нибудь скажет, что ей делать дальше.
– Мы приехали, - произнёс Роман как можно мягче, и Анна села. В едва улавливаемых чертах лица, в почти невидимых тонких губах читалась покорность. Покорность самой судьбе.
Лиза ждала гостью и, как только Анна вошла в дом и за ней закрылась дверь, принялась обнимать и ощупывать кузину.
Роман призывал Лизу успокоиться и не донимать двоюродную сестру расспросами. Анна мялась посреди большой комнаты, не зная, куда себя деть. От шума она уже устала, на вопросы отвечать не хотелось, тянуло в сон.
Лиза всегда была чересчур активной, а её голос был слишком звонким. Она упорхнула в кухню, но тут же вернулась с горой фотоальбомов.
– Лиза, не сейчас, - то и дело останавливал её Роман.
– Анютка, как я рада! Как я рада!
– постоянно повторяла Лиза.
Андрей кардинально отличался от своей импульсивной супруги. В любой ситуации он сохранял спокойствие, и часто ему удавалось остудить свою жену, когда та начинала терять над собой контроль из-за какой-нибудь мелочи.
Настя - четырнадцатилетняя дочь Лизы и Андрея - стояла в сторонке и наблюдала за кутерьмой, творящейся в гостиной. Её съедало любопытство: как же выглядит вернувшаяся с того света душа. Ничего особенного она не увидела, посреди гостиной стояла всего лишь прозрачная женщина, похожая на голограмму из фантастического фильма. Анна сказала, что не может летать и ходить сквозь стены. Скукотища! Настёна ушла в свою комнату на втором этаже, заперлась на хлипкую задвижку и воткнула в уши плеер, чтобы заглушить голоса предков.
Андрея интересовало, что находится по ту сторону жизни, и он был крайне огорчен, когда Анна сказала, что ничего там нет. Только пустота и лишь иногда проблески света, будто сны. Он попросил рассказать об этих снах, а Анне говорить не хотелось, но высказать, что ей надо отдохнуть от всей этой суеты, она побоялась - это могло обидеть сестру.
Лиза в свои тридцать пять была женщиной миловидной, одевалась по последней моде. Она хотела походить на кузину, которая была воплощением женственности, держалась более естественно, быстро находила общий язык с любым собеседником. У Анны было множество отборных кавалеров, богатых и красивых. Лиза завидовала, но разница в возрасте не дала сёстрам рассориться. Лиза полагала, что спустя годы научится так же ловко пользоваться косметикой, кремами, у неё появятся деньги на стилистов-парикмахеров, время на походы в фитнес-зал, и она станет такой же обворожительной. Годы прошли, кожа начала увядать, появились морщинки, а обаяния, которым когда-то обладала Анна, Лиза так и не достигла.