В плену у принца
Шрифт:
— Что-то вроде того. Шатры здесь постоянно?
— Я живу здесь, когда приезжаю на конный завод или решаю проблемы племен. Они приходят сюда, чтобы встретиться со мной. Жизнь здесь примитивнее, чем во дворце Казбана.
— Твой отец тоже бывает здесь?
— Как ты могла видеть, мой отец неважно себя чувствует, — спокойно ответил Зак, — и предпочитает оставаться во дворце с Джамалом.
— Твой маленький племянник замечательный, — Эмили улыбнулась.
— Ты любишь детей… — странное выражение
— И что?
— Не все женщины их любят, — осторожно ответил он, и Эмили нахмурилась.
— Наверно, ты прав, — сказала она, вспоминая, что Палома точно не любила детей. — Но я люблю детей, особенно возраста Джамала. Мне нравится их восторг и то, как быстро они учатся. Узнав название букв, они быстро складывают их вместе, а потом читают.
Наступила долгая пауза, и она покраснела.
— Прости. Я болтаю слишком много. Так всегда, когда я нервничаю.
— С чего тебе нервничать? — он посмотрел ей в таза.
Она нерешительно улыбнулась — он смеется? Она уже сказала, что никогда этим не занималась раньше.
— Я боюсь потеряться в кровати, — неловко пошутила она, и он тихо рассмеялся.
— Уверяю, у тебя не будет шансов, дорогая.
Эмили почувствовала, что ее напряжение выросло до предела.
Почему он не целовал ее?
Разве не для этого он пригласил ее в пустыню? А теперь совсем не прикасается к ней.
Все ее тело мучительно ждало его.
А он все еще не двигался.
Посмотрев в его мерцающие черные таза, она поняла, что ошиблась, — он играл с ней.
Он был настолько красив, что она просто хотела смотреть на него не отрываясь и прикасаться…
— Итак, Эмили, расскажи мне о своих самых безумных фантазиях.
В этот момент все ее безумные фантазии включали его и кровать, которая ждала их. Что дальше — неясно, у нее не было опыта для выражения своих желаний, но она хотела, чтобы он сделал хоть что-то, и побыстрее.
Она пристально смотрела на него, ожидая поцелуя, но вместо этого он поднялся, взял ее на руки и, прошагав через комнату, осторожно поставил на пол рядом с кроватью.
Дрожа от предвкушения, Эмили подняла глаза, и у нее перехватило дыхание от огня, излучаемого его глазами.
Он припал к ее губам с нежностью — полная противоположность их предыдущим безумным поцелуям.
На этот раз он целовал ее неторопливо, почти дразня.
Она положила руки ему на грудь — ее пальцы почувствовали глухой стук его сердца, волнующее тепло его кожи через тонкий шелк рубашки.
Чем дальше он целовал ее, тем сильнее разгоралось медленное пламя, пока все ее тело не воспламенилось от желания.
Скользя длинными пальцами по ее обнаженным рукам, он продолжал целовать ее.
Огонь внутри нее усилился, она
Эмили ахнула, но не успела произнести и слова, как, взяв ее на руки, он положил ее в центр кровати и опустился сверху.
Она почувствовала тяжесть его тела. Поцеловав ее горячо и сильно, он скользнул рукой по ее горячей коже и прикоснулся к груди.
Сняв лифчик непонятным для нее способом, он посмотрел на нее сверкающими черными глазами.
— Ты создана для удовольствия, — сказал он хрипло, опуская голову и прикасаясь губами к ее груди.
При первом же прикосновении она выгнулась и вскрикнула, потрясенная силой ворвавшихся в нее чувств. А он продолжал творить чудеса.
— Зак… — выдохнула она, извиваясь.
Он поднял голову и, прерывисто дыша, медленно скользнул рукой вниз.
Эмили затаила дыхание. Ее щеки пылали; с одной стороны, она чувствовала смущение и застенчивость, с другой — желала его прикосновения настолько сильно, что не думала ни о чем.
Он коснулся ее. Это было самое сокровенное переживание в жизни. Эмили была в огне и желала чего-то большего. Протянув руку, она схватила его за рубашку.
Ее пальцы тряслись, когда она нащупывала пуговицы, а он все это время продолжал ошеломляюще дразнить ее тело, пристально глядя, как она извивалась под ним.
— Тебе нравится. — Он позволил ей снять с него рубашку и закрыл глаза, когда ее руки прикоснулись к его телу.
Эмили дотронулась до него с благоговением, ощущая его мужскую силу.
Лихорадочно дрожа от желания, она потянулась к поясу его брюк и начала нащупывать молнию — страсть делала ее неуклюжей.
Он положил на ее руку свою и помог справиться с задачей.
Увидев его голым, она внезапно почувствовала невероятный стыд.
— Ты можешь смотреть, дорогая, — тихо сказал он, наклоняясь и целуя ее. — И ты все можешь потрогать.
Ее сердце барабанило. Быстро скользнув рукой вниз, она остановилась, боясь сделать что-то не правильно.
Накрыв ее руку своей, он снова помог ей. Эмили запаниковала, но потом уговорила себя, что женское тело создано для всего этого. И тут она услышала резкий стон.
— Хватит… — решительным движением он отстранился от ее нежных ласк и опустился между ее бедер.
Зак отбросил дрожащей рукой спутанные белокурые волосы с ее пылающего лица и слегка приподнял бедра.
Эмили вскрикнула от потрясения и боли и вонзила ногти ему в спину, инстинктивно пытаясь остановить его.
Зак немедленно замер и поднял рукой ее подбородок.
— Эмили? — его хриплый голос требовал ответа, но она не могла говорить, она боялась дышать и двигаться, боялась, что боль вернется.