В плену желаний

Конн Фиби

– Значит, Робу я не понравился.

– Я этого не говорила.

– А вам и не надо. Если Роб высказал критические замечания, это значит, что я не произвел на него должного впечатления и это очень плохо. Но я уверен, что моему сыну вы бы понравились.

Кэрол не собиралась даже с максимальной осторожностью обнародовать мнение Роба и ненавидела себя за это.

– Ради Бога, мнение Роба ничего для меня не значит.

– Конечно, значит, – возразил Мэтт. – Родители больше не могут противостоять критике своих детей,

так что это наш случай.

Кэрол почувствовала себя ужасно неловко, но проглотила еще одну ложку супа.

– Это просто бесподобный суп.

– Эй, вы способны говорить о серьезных вещах?

Оскорбленная Кэрол откинулась на спинку стула:

– Что за ужасный вопрос. Конечно.

– Прекрасно. Тогда спросите меня о чем-нибудь важном.

Сбитая с толку, Кэрол постучала ложкой по ободку тарелки. Она испытывала искушение узнать его мнение на свой счет, но у нее не хватало мужества говорить обо всем, что касалось ее.

– За исключением того времени, когда мои сыновья были еще маленькими, я всегда работала. А кто была по профессии Дебора?

– У меня прибыльное дело, так что у нее не было причины работать. Она просто делала меня счастливым.

– Я не знаю, что бы я делала с собой, если бы только бродила по дому целыми днями. Мне нравится мое занятие: я встречаюсь с людьми, несу ответственность за выбор качественных товаров, наблюдаю за их продажей. Это действительно карьера, приносящая удовлетворение.

– У Деборы было много друзей, она занималась общественной работой. А вот вам хотелось ли когда-нибудь заняться чем-то другим, кроме службы в «Расселле»?

Испытывая скованность из-за обвинительного тона Мэтта, Кэрол некоторое время, собираясь с мыслями, молчала, а потом рассказала о своей мечте:

– Мне хотелось бы открыть свой собственный магазин. Годы работы в «Расселле» дали мне возможность понять, в чем секрет их успеха, но, работая там, я могу стать лишь менеджером по продаже или руководителем сети магазинов. Открытие собственного магазина, конечно, настоящий вызов, но, наверное, когда-нибудь я так и поступлю.

– Множество новых фирм терпит крах.

– Я знаю. И это одна из причин, по которой я не тороплюсь, особенно при нынешнем кризисе в экономике.

– Вы честолюбивая женщина и наверняка добьетесь успеха.

– Спасибо за комплимент, но я пока не готова.

– Много новых фирм испытывают недостаток капитала. Деньги – это проблема для вас?

Довольная тем, что они обсуждают что-то менее личное, чем ее неудавшиеся браки, Кэрол оживилась:

– Честно говоря, нет. У меня собственный дом, так что я способна легко оформить заем. Эми работает в банке, и ей будет приятно уладить этот вопрос. Но, как я уже говорила, сейчас не время начинать самостоятельное дело. Многие из крупных торговых фирм слились воедино или прекратили существование, и, пока «Расселл» держится на плаву, я останусь там.

– Безопасный

путь не всегда лучший как в бизнесе, так и в жизни. А что если руководство «Расселла» объявит завтра, что они сливаются с каким-нибудь конкурентом? Вы что, бросите работу?

– Трудно сказать. Это будет от того, что за фирма займет позицию сильнейшего. Но я предпочла бы не говорить о перспективах потери работы, если вы не против.

– Ну, вот опять. Вы заявляете, что у вас большой жизненный опыт, но избегаете даже думать о неприятных вещах. Уклончивость – не слишком-то привлекательная черта во взрослом человеке.

Кэрол начала верить в то, что Мэтт испытывал утонченное наслаждение, продолжая поддразнивать ее.

– Мне не приходило в голову, что водопроводчики имеют лицензию на проведение психоанализа.

Мэтт рассмеялся, словно ее ехидное замечание было просто шуткой:

– Мужчине не надо становиться психологом, чтобы разбираться в жизни.

Кэрол наклонила голову и понизила голос:

– Иногда, Мэтт, ваше поведение становится просто несносным и нравится мне не больше, чем Сьюзан.

– Понимаю, а мне не нравится, когда мне дают от ворот поворот, как последнему дураку, только потому, что я водопроводчик, а не дантист или адвокат.

– А вы считаете, что я делаю именно это?

– Скажите мне, что сказал Роб?

Кэрол почувствовала, что ее загнали в угол, и отвернулась.

– Я не думаю, что дело здесь в вашей профессии. Я думаю, что вы все время сравниваете меня с Деборой, и это сравнение не в мою пользу. Ведь мы совершенно разные.

Мэтт взглянул на Кэрол, затем отставил тарелку.

– Здесь очень хорош сырный пирог. Не хотите попробовать?

Кэрол чувствовала, что не в состоянии доесть даже суп, и оставила слова Мэтта о десерте без внимания.

– Нет, спасибо. Давайте уйдем.

Она открыла сумочку, достала бумажник и оглянулась в поисках официантки.

– Я пригласил вас на ужин, поэтому плачу я, – холодно сообщил Мэтт. – Я совсем не бедняк. У меня столько работы, что я подумываю нанять еще одного человека. А уж вы мне поверьте, когда я вам говорю, что хорошо зарабатываю.

– Дело не в деньгах, – настаивала Кэрол. – Просто надо уважать мнение другого человека.

– Какое мнение? Вы ведь боитесь его высказывать.

– Я не боюсь!

Кэрол увидела, как дюжина голов повернулась в их сторону, и пожалела, что не сказала что-нибудь замечательно остроумное вместо громкого выкрика.

– Я оставлю чаевые, – объяснила она и прежде, чем Мэтт успел возразить, выложила три доллара на стол.

Кэрол не стала ждать, пока Мэтт расплатился, но подождала его за дверью, чтобы попрощаться. В этот момент ее не интересовали его голубые глаза, она даже не желала видеть его снова. Однако у Мэтта был иной взгляд на вещи, и, выйдя на улицу, он снова взял ее за руку: