В плену желаний

Бигси Анна

— С чего вдруг? — удивилась Куликова.

— Еще по супермаркету я не лазил, — Стас говорил прямо все, что думал, не особо подбирая слова. Он был убежден, что поход по магазинам — удел подкаблучников. Одно дело — забежать, чтобы купить коньяк и пельмени, и совсем другое — таскаться с тележкой за женщиной.

— А что в этом такого? — не понимала Таня.

— Издеваешься?

— Нет, я совершенно серьезна. Продукты сами же не придут.

— Иди одна, на кассе позвонишь, я приду и расплачусь.

— Хорошо, — подозрительно быстро

согласилась Куликова. — Есть предпочтения по поводу ужина?

— Да, мясо, много мяса и секс.

— Дымов!

— Аюшки, — он припарковался возле магазина и посмотрел на Таню. — Мы же можем совместить вкусное с приятным?

— Мы попробуем, — загадочно улыбнулась она и вышла из автомобиля.

Московская область. БО «Васильки»

Стрелки часов неумолимо приближалась к восьми. Всего через несколько часов Ире во второй раз предстояло выйти к гостям, но на этот раз на равных с другими девушками. Совсем одной. Без Тимура. И для нее вечер должен был закончиться в чьей-нибудь постели. Но Романова больше не боялась, она просто сдалась и смирилась со своей участью.

Чтобы побороть мандраж перед неизбежным, Ирина сделала глубокий вдох и распахнула створки шкафа. Несколько десятков нарядов всевозможных оттенков синего висели на плечиках. Взгляд невольно упал на нежно-голубое платье, которое она надевала на прошлой неделе. Грустно улыбнувшись, Ира провела ладонью по струящейся ткани, невольно вспоминая тот вечер. Его восхищенный взгляд, полный любви и заботы… На нее никто и никогда не смотрел так… Будто она единственная во вселенной. Его горячие поцелуи, от которых кружилась голова. Как хотелось послать все к черту, отмотать назад время и вновь попасть туда, где они были вместе. Но прошлого, увы, не вернуть, как не вернуть и Громова, а значит, нужно поскорее все забыть и научиться выживать в новом для нее мире.

Сдержав предательские слезы, Романова уверенно отодвинула наряд подальше и переключила внимание на темно-синее платье из атласной ткани. Его она тоже примеряла в тот вечер, но не стала надевать. Какая ирония, в прошлый раз она одевалась исключительно для Тимура, только ему хотела понравиться, а сейчас… Осталась у разбитого корыта. Ирина сама была виновата во всем — оттолкнула, отдала другой без боя. И какой смысл теперь посыпать голову пеплом, если Громов не терзался переживаниями и быстро нашел ей замену? Больно, обидно, но так случается, надо просто жить дальше.

В голове мелькнула шальная мысль наплевать на свои принципы, пойти к Тимуру и рассказать ему все как есть, но Ира быстро отмела эту идею — нет, она не станет унижаться в очередной раз. Внутренние метания все больше разжигали в ней злость и отчаяние, толкали ее в пропасть, но сил сопротивляться уже не было. Все это время Романова хотела забыть тепло его рук, страстные и одновременно нежные поцелуи. Но, как ни старалась она стереть с себя его прикосновения, ничего не получалось — они, будто клеймо, врезались

в нежную кожу, выжгли на ней невидимые, но довольно ощутимые следы. Несмотря ни на что, Ирина не намерена была отступать: пусть ей сейчас тяжело, пусть невыносимо, но она сможет все это преодолеть.

Ира наделала много ошибок, и винить в них, кроме себя, было некого, ведь ее никто не заставлял соглашаться на эту работу. Как бы ни было горько и мерзко, но расплачиваться за свою наивность придется телом. Громов просто притупил ее бдительность, обвел вокруг пальца… Именно из-за него она оказалась в таком положении. Теперь настало время для решительных действий — Романова просто обязана побороть в себе зависимость от Тимура и доказать ему, что со всем справится и сама. И раз уж она не может изменить неизбежное, то хотя бы щелкнет Громова по носу.

Окончательно уверившись в правильности своего выбора, Ирина надела темно-синее платье и, посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась: «Как в таком можно выйти из комнаты, оно же ничего не прикрывает!». Но решение было уже принято — сегодня она отдастся первому, кто ее захочет. «В конце концов, это не смертельно. Сотни женщин так живут, и у меня получится…» — внушала себе Романова.

— Ир, ты совсем, что ль? — взволнованно спросила Инга, оглядывая ее с ног до головы. — Ты же не пойдешь в этом?

— Именно в этом я и пойду, — твердо ответила Романова и, игнорируя осуждающий взгляд подруги, взяла в руки косметичку.

— Но почему? Что не так с тем голубым? — не унималась Томилина. Ей казалось, что Ира действует на эмоциях и совершает огромную ошибку.

— Все так, но я же проститутка, а не девушка на выданье. Мне надо продать свое тело, так ведь?

— Ну ты с ума-то не сходи, во всем надо знать меру.

— Все хорошо, я взрослая девочка, знаю, что делаю, — уверенно заявила Ирина и принялась наносить на веки темные тени.

— Громову это не понравится… — задумчиво протянула Инга.

Романова поступала очень неосмотрительно. Она просто не понимала, чем это может закончиться, а все попытки достучаться до нее натыкались на глухую стену.

— Меньше всего меня интересует его мнение, — раздраженно выпалила она и, усмехнувшись, напомнила: — Ему, между прочим, есть о ком переживать.

— Да она ребенок совсем!

— Видела я вчера этого ребенка…

— Ты назло Тимуру, что ль? Не глупи, переоденься.

— Нет, я все решила.

— Ира, какая ж ты дура… Ты даже не представляешь, какие проблемы можешь снискать на свой зад.

— А что будет, если меня никто сегодня не купит? — Романова попыталась перевести тему разговора, подсознательно она рассчитывала на такой исход.

— На усмотрение сутенера. Или на общак отведет, или завтра с другими девушками выйдешь, в другую смену.

— На общак? — переспросила она.

— Это развлечение такое, когда одну девушку толпа мужиков трахает, — невозмутимо пояснила Томилина, надевая свое платье.