В плену желаний
Шрифт:
— Кто тебе сказал, что мы домой? — наигранно удивился Хабаров. Немного поспав, он восстановил силы и уже не был готов отпустить Елену от себя.
— А куда?
— Давай просто погуляем? — предложил Леша, осознавая, что неприятная боль в паху почти прошла.
— Почему бы и нет, — согласилась Зимина и взяла его под руку.
Всю ночь они гуляли по Москве, Алексей рассказывал забавные истории, а Лена хохотала, представляя себе все это. Уже под утро он проводил ее до подъезда и, остановившись, заключил в объятия.
— Спасибо тебе, — прошептала Елена ему в шею, ей так нравилось
— За что?
— За потрясающую ночь, я отлично провела время, — честно призналась она.
— Мне тоже было хорошо, поэтому взаимно, — в тон ей ответил Леша.
— Спокойной ночи, — пожелала Лена, посмотрев ему в глаза.
— Доброе утро уже, — улыбнувшись, поправил Хабаров.
— Ты прав, доброе утро, — выдохнула она и призывно облизала губы.
Нежно поцеловав ее на прощание, Алексей сел в свою машину. Зимина проводила взглядом его автомобиль и, улыбаясь своим мыслям, вошла в подъезд, намереваясь хоть немного поспать.
Глава 17
Московская область. БО «Васильки»
Романова стояла у приоткрытого окна и сквозь решетки любовалась красотой наступающего утра. Очередную ночь она проводила без сна, думая о том, как жить дальше. Мысли о побеге все реже посещали ее, Ира понимала, что в данный момент это невозможно — территорию базы слишком хорошо охраняют. Девушки, работающие в клубе, имели больше шансов выбраться на волю, ведь они могли свободно перемещаться по периметру, а не сидеть в заключении, но, чтобы получить эту свободу, Ирине нужно было предать себя и свои принципы, переступить все мыслимые законы нравственности, опуститься на самое дно. Но был ли у нее выбор?
Романова предполагала, что пропажа федеральной судьи не может остаться незамеченной, а это значит, что по прошествии двухнедельного отпуска ее должны были начать искать. Она знала порядок проведения следственных мероприятий: сотрудники СК должны изъять записи с видеокамер и отследить ее перемещения. Поэтому Ирина не сомневалась в том, что ее обязательно отсюда вытащат, осталось подождать совсем немного.
Но вечно сопротивляться тоже невозможно, силы были уже на исходе, рано или поздно ей придется сдаться. А может быть, она уже сдалась, когда позволила себе постыдно отдаться Громову? Ира замотала головой в знак несогласия со своими мыслями. Узнав всю правду об этом мужчине, она больше не могла называть их близость постыдной.
Невольно вспомнив о Тимуре, Романова обхватила себя руками и закатила глаза, в который раз сдерживая подступившие слезы. После разговора с Ингой, она многое поняла и переосмыслила, ей жизненно необходимо было увидеть Громова и попытаться объясниться с ним. Услышав рассказ Томилиной, Ирина ни на минуту не усомнилась в его правдивости, где-то на подсознательном уровне она чувствовала, что Тим не мог так с ней поступить. В голове всплывали какие-то очевидные знаки, указывающие на то, что Тимур хочет помочь ей, и Ира сокрушалась оттого, что не сумела разгадать их раньше, не выслушала его, не дала ему ни единого шанса оправдаться, а вынесла обвинительный приговор без
Романова ждала, что Громов придет, постоянно прислушивалась к тишине и каждый раз вздрагивала от малейшего шороха. Но Тимур так и не появился, он выполнил просьбу, оставив ее в покое. Только сейчас этот покой был поперек горла. Переживания съедали Ирину изнутри, она просто не находила себе места и медленно угасала от собственной беспомощности. Чувство вины изводило ее и разрушало и так расшатавшуюся нервную систему, забирая последние силы.
— Опять не спится? — за спиной раздался взволнованный голос Инги.
Ира обернулась и, вымученно улыбнувшись, еле заметно кивнула.
— Ир, что ты с собой творишь-то? — укоризненно спросила Томилина, искренне переживая за нее. Женщины как-то сразу нашли общий язык, и за те несколько дней, что они провели в одной палате, Инга успела проникнуться симпатией к своей соседке. Они много беседовали, и девушка отмечала про себя, что с Ириной приятно общаться — она хорошо образованна и начитанна, знает ответы на многие вопросы.
— Не могу уснуть, — равнодушным тоном пояснила Романова в ответ на сердитый взгляд Томилиной.
— Так сказала бы, я могу сходить за снотворным, — предложила та, прекрасно понимая, что Ира лукавит.
— Да не нужно мне ничего, — нервно воскликнула она и, сев на свою кровать, устало посмотрела на Ингу.
— Нет, так нельзя! — возмутилась Томилина и, преодолев расстояние между ними, опустилась на постель рядом с Ириной. — Расскажи мне, что тебя беспокоит? Может, я смогу чем-то тебе помочь?
— Да ничем ты мне не поможешь, — грустно заключила Романова. — Все мои проблемы от собственной глупости.
— А я все-таки попробую, рассказывай.
Ира улыбнулась, ее соседка, как ребенок, такая открытая и непосредственная. С ней было легко и комфортно. Узнавая Ингу ближе, Ирина все больше сравнивала ее со своей лучшей подругой Таней. Хотя внешне они абсолютно не походили друг на друга, но характеры их перекликались. Томилина, как и Куликова, никогда не унывала, пытаясь в каждой ситуации находить что-то положительное.
Замешкавшись на минуту, Романова все же решила довериться этой девушке и поделиться своими переживаниями, в крайнем случае Ира понимала, что практически ничего не теряет — хуже, чем сейчас, уже некуда. Собравшись с мыслями, она рассказала все о Громове от начала и до конца, опустив лишь самые интимные подробности. Внимательно выслушав ее историю, Инга приложила ладонь ко лбу, пряча улыбку. Ирина немного смутилась, не понимая, в чем причина такой реакции. На щеках ее тут же выступил легкий румянец.
— Было бы из-за чего расстраиваться… Да он просто боится! Ну сама посуди, ты обвинила его во всех смертных грехах и запретила приходить, вот он и не беспокоит тебя, боясь причинить тебе новые страдания.
— Ты на самом деле так думаешь? — с надеждой в голосе спросила Романова. Такой вариант, она даже не рассматривала, хотя он находился на поверхности. Решив, что со стороны, скорее всего, виднее, Ира почувствовала, как настроение заметно улучшилось.
— Конечно, по-другому просто не может быть! — заверила ее Томилина.