В плену желаний
Шрифт:
– Вторая… Не помню фамилию, темненькая такая, небольшого роста. Ее часто заказывает мужик, такой толстый и усатый.
– Нет, не знаю… Дальше.
– Больше не помню, надо думать… А что случилось-то?
– У Тимура другая женщина. – После некоторой паузы Карина все же поделилась своими мыслями с подругой.
– С чего ты взяла? Он же ни на кого, кроме тебя, не смотрит.
– Ночью во сне меня Ирой назвал, представляешь? Да и вообще, какой-то не такой он в последнее время стал.
– Может, ты накручиваешь? Мало ли, что ему снилось. Все-таки мы в закрытом пространстве
– Может быть, ты и права, но надо как-то проверить, – задумчиво проговорила Карина, отмечая, что здравый смысл в словах подруги присутствует.
– Что ты намерена делать, если это правда? – поинтересовалась Михайлова, она предвкушала какое-то интересное событие.
– Еще не знаю, попробую доходчиво объяснить для начала, а там посмотрим. Ты мне поможешь?
– Конечно. Можешь на меня рассчитывать, – заверила ее Юля, мысленно просчитывая свои выгоды от свержения с трона негласной королевы «Васильков».
– Спасибо! Я в тебе не сомневалась, ты моя единственная подруга. – Карина обняла Юлю и добавила: – Ладно, я пойду, покажешь мне их за завтраком?
– Покажу, если увижу, – спокойно согласилась та, проводив подругу до двери.
– Ой, чуть не забыла. – Карина развернулась на пороге. – Я ж за таблеткой пришла, дай что-нибудь от головы.
– Тебе?
– Нет, Тимур перебрал вчера.
Юля порылась в аптечке и, достав нужные лекарства, передала их подруге.
– Вот, держи, одну пусть выпьет прямо сейчас и поспит немного, вторую – как проснется.
– Спасибо, на завтрак пойдешь, не забудь меня позвать, – попросила Карина уже из коридора.
– Хорошо, – пообещала Юля и закрыла дверь, злорадно улыбнувшись. Наконец-то появилась та, которая захотела бросить вызов Карине. Интересно будет на это посмотреть.
Глава 9
Тула. Квартира Куликовой
Татьяна сильно опаздывала на работу. Будильник почему-то не прозвенел в нужное время, и теперь она судорожно собиралась в больницу. Стоя в ванной перед зеркалом, наносила легкий утренний макияж.
– Тань, где моя рубашка? – донесся мужской голос из спальни.
Таня вздрогнула и, неаккуратно двинув щеточкой, испачкала нижнее веко тушью.
– Прям под руку, – процедила она и, пытаясь стереть черный след, громко ответила: – В шкафу висит.
– Нет там ее, – раздраженно крикнул Петр.
Таня бросила флакончик с тушью в раковину и направилась в спальню. Муж, обнаженный по пояс, стоял возле шкафа и перебирал вешалки с одеждой.
Она открыла дверцу другого отделения и, даже не заглядывая внутрь, достала форменную голубую рубашку.
– А почему она здесь висит?
– Потому что я ее вчера погладила и повесила сюда, – стараясь сохранять спокойствие, пояснила Таня.
– Ну раньше она всегда висела здесь, – настаивал Петр.
Терпение Тани было уже на исходе. Она чувствовала, как негодование медленно закипает внутри, словно магма в жерле вулкана. Именно в тот момент, когда у нее катастрофически не хватало времени,
– Петь, ну что ты в самом деле? Ничего же не случилось. – Она пыталась сгладить острые углы, призвав на помощь всю свою мудрость.
Она подошла к супругу и нежно обвила его шею руками, вкрадчиво заглядывая в глаза. Огонь раздражения в них постепенно гас, но понимания Таня так и не увидела. Какой-то холодный, отчужденный взгляд. Петя не слышит ее, не хочет слышать.
– Извини, – прозвучало неестественно, даже как-то вымученно, словно его заставили это сказать.
Он отвел взгляд и отстранился, убрав ее руки от себя. В последнее время они никак не могли найти общий язык, ссорились по мелочам, и даже проверенные годами методы примирения уже не действовали. Таня не чувствовала себя виноватой, но Петя постоянными упреками заставлял ее сомневаться в правильности своей позиции. Она списывала все проблемы на усталость, загруженность по работе. Ведь они оба ежедневно подвергались стрессу, и напряжение скапливалось внутри, не находя выхода. Но это было неизбежно – издержки профессии. И Таня, и Петя очень трепетно относились к своему делу, отдаваясь ему целиком и полностью, вкладывая частичку души. И порой не оставалось ни сил, ни времени на создание домашнего быта и теплой уютной атмосферы. Ну и, в конце концов, какая семья не испытывает трудностей?
Татьяна вернулась в ванную и, спешно закончив макияж, вышла в коридор. Взглянула на часы и еле слышно выругалась, надевая туфли и накидывая легкий белый плащ. Как назло, в этой суете не могла попасть в руках с первого раза.
– Тань, а что мне на обед взять? – Петя показался в прихожей в самый неподходящий момент. Еще несколько секунд, и она бы быстро убежала на работу, но сейчас скандала, видимо, не избежать.
– Петь, ну я вчера очень поздно пришла, не успела ничего приготовить. Сходи сегодня в столовую, хорошо?
– В столовую, значит. А жена у меня…
– Петь, прошу тебя, не начинай, я и так уже опоздала. Все, давай, до вечера.
Выяснять отношения совсем не хотелось. В который раз и опять по кругу. Чмокнув мужа в щеку, Таня взяла сумку и покинула квартиру.
Дорога до работы обычно не занимала много времени. Таня жила неподалеку и всегда быстро добиралась пешком. Она очень любила это время, ее личное время. Пусть всего лишь пятнадцать минут, но можно полностью посвятить их своим мыслям. И в последние несколько дней эти самые мысли начинали ее беспокоить. В их семье действительно что-то произошло, глупо было бы это отрицать. Петя вспыхивал вмиг, по каждому малейшему поводу. Наверное, он просто сильно устает на работе, думала Таня и с пониманием к этому относилась. Она, скорее, искала причину в себе: редко готовила нормальную человеческую еду, а не обычный омлет на завтрак, часто оставалась в больнице на сутки и не уделяла мужу должного внимания. А он постоянно ее в этом упрекал, убеждал, что источник всех проблем именно в ней. Попытавшись отмахнуться от гнетущих мыслей, она ускорила шаг и уже через несколько минут оказалась на своем рабочем месте.