В плену желания

Хейер Джорджетт

– Все они те еще сплетницы, – язвительно заметила вдовствующая леди, наблюдая за их тщетными усилиями возобновить прерванную светскую беседу. Затем старуха перевела взгляд на Кита. – Ну, молодой человек! Что интересного вы хотите рассказать о себе?

– Я предпочел бы ничего о себе не рассказывать, мадам, а не то, чего доброго, вы меня тоже сочтете сплетником, если я начну болтать о самом себе, – ответил Кит.

– Чепуха, – возразила старуха. – Вы, я вижу, за словом в карман никогда не лезете.

Кит, улыбнувшись, ответил:

– Ладно. Что вы желаете обо мне знать, мадам? Не думаете ли вы, что я сейчас зачитаю полный перечень моих пороков? Что касается достоинств, то вы, полагаю,

не будете обо мне очень высокого мнения, если я теперь выложу их все перед вами.

– А у вас есть достоинства? – спросила старуха.

– Да, несколько достоинств и множество благих намерений.

– Ваш дядя Брамби примерно так и выразился в беседе с моим сыном. Вот только у меня очень хорошая память. Припоминаю, что милорд как-то сказал, будто бы ваш брат ст'oит дюжины таких, как вы.

Если бы Кит услышал это до обеда, он не смог бы, пожалуй, сдержаться, но теперь в достаточной мере набрался опыта, поэтому и ответил с непринужденной веселостью:

– Да, мой дядюшка очень привязан к моему брату. Знаете ли, мадам, Кит является его протеже.

Казалось, ответ молодого джентльмена вполне удовлетворил старуху, по крайней мере, она оставила эту тему и после непродолжительной паузы, окинув Кита пытливым взглядом, заметила:

– Я привыкла всегда выражаться предельно ясно, поэтому скажу вам прямо в глаза: я не в восторге от брака Кресси с вами. Лично к вам я не испытываю неприязни. На поверку вы оказались лучше, чем я думала, но на роль мужа моей внучки вы не совсем подходите.

Зная Эвелина, Кит вполне соглашался с мнением пожилой леди. Если уж начистоту, он мог бы прибавить, что мисс Стейвли не относится к той категории девушек, которые обычно заслуживают переменчивое внимание брата.

– Смею лишь надеяться, что смогу доказать – вы заблуждаетесь. Обещаю, я приложу к этому все мои силы, мадам.

– Вот что я скажу, – сухо произнесла вдовствующая леди. – Вы необыкновенно владеете собой, молодой человек. Для людей моего поколения это свидетельствует в вашу пользу. Я терпеть не могу ужаснейшее поведение, свойственное кое-кому из представителей теперешней молодежи. Лорд Брамби сказал моему сыну, что у вас нет таких изъянов, которые нельзя было бы исправить подходящим браком, но вы, мне передавали, излишне ветрены в своих привязанностях. Я не склонна судить вас чересчур строго, однако, если не вдаваться во всевозможные экивоки, выходит, вы, молодой человек, имеете склонность вести себя довольно распущенно.

– Я о себе такое не сказал бы, мадам, – нахмурившись, произнес Кит. – Как по мне, эта характеристика не соответствует действительности.

– Не стоит принимать мои слова близко к сердцу, – молвила пожилая леди. – Я не особо обращаю внимание на сплетни подобного рода. Сколько вам лет? Двадцать четыре, как мне помнится… Господи! Что станет с миром, если молодые люди вашего возраста не смогут позволить себе маленькие приключения на амурном поприще, а многочисленные злословы при этом не запишут всех их в заправские развратники? Лично мне претит подобного рода ханжество.

Мистер Фенкот, рассмеявшись, заметил:

– Премного благодарен вам, мадам.

Вдовствующая леди пристально изучала выражение лица джентльмена.

– Все хорошо, молодой человек, однако, если вы возьмете в жены мою внучку, вам придется отказаться от этих ваших амурных приключений. Она разумная и хорошо воспитанная девушка. Уверена, Крессида спокойно воспримет небольшие интрижки, но приятно от этого ей на душе не станет… А я не хочу, чтобы она испытывала хоть какие-нибудь негативные эмоции. Это вам, надеюсь, понятно?

– И мне бы этого не хотелось, мадам. Можете вполне положиться на меня, – ответил Кит, стараясь унять растущий в душе гнев.

Должно

быть, в последние годы брат уж слишком «расшалился», поступая неосмотрительно и легкомысленно. Часто Эвелин забывал о том, что забывать не стоило, но бесчувственным его никто не назвал бы. Кит готов был поклясться: если бы брат женился на мисс Стейвли, он ни за что не позволил бы преднамеренно ранить ее самолюбие, в открытую заведя себе любовницу. Что же касалось верности вообще, то тут оставались большие сомнения. В любом случае свои похождения он будет скрывать, а действовать станет крайне осторожно. В свою очередь, мисс Стейвли, девушка разумная, давно вышедшая из школьного, романтичного возраста, согласилась на этот брак по расчету, вполне отдавая себе отчет в том, что ей придется закрывать глаза на маленькие интрижки мужа, главное, чтобы он соблюдал видимость светских приличий.

Вдовствующая леди благосклонно восприняла вспышку гнева, отразившуюся на лице Кита.

– Легче сказать, чем сделать, – все же заметила она. Немного помолчав, старуха добавила, глядя Киту прямо в глаза: – Когда я была юной, браки устраивали исключительно родители молодых. Я могла бы назвать вам дюжину имен женщин, которые до венчания были едва знакомы со своими женихами. Не уверена, что это хорошо… Если вы надеялись на то, что я благословлю ваш союз только потому, что у вас бойкий язык и галантные манеры, то вы глубоко ошибаетесь. Прежде мне следует узнать вас получше. И Кресси не помешало бы с вами пообщаться больше… А сейчас я устала. Скажите Кларе, что я готова идти спать. Передайте вашей матушке, чтобы навестила меня как-нибудь с утра. Спокойной всем ночи!

Глава 5

Мистер Фенкот возвратился на Хилл-стрит пешком. Время клонилось к полуночи. Киту посчастливилось иметь удовольствие лицезреть прибытие своей дорогой маменьки. Слуги несли ее светлость по улице в портшезе. [14] Ее сопровождали три поклонника средних лет и один молоденький джентльмен, быстро шагавший вплотную к портшезу и всем видом походивший на человека, раздираемого любовью и ревностью.

Мистер Фенкот ожидал приближение своеобразного кортежа у настежь распахнутых дверей. Что ни говори, а зрелище было впечатляющим. Миледи несли два здоровяка, облаченные в опрятные ливреи. В свете уличного фонаря можно было залюбоваться элегантностью обитого бледно-зеленым бархатом кресла. Поклонники матери были одеты по последней моде. Когда слуги поставили портшез на мостовую, один из джентльменов приоткрыл дверцу, второй галантно помог графине выбраться, а третий стоял наготове, желая предложить руку, чтобы леди смогла преодолеть несколько ступенек, ведущих к парадному входу. Молоденького воздыхателя довольно бесцеремонно оттерли в сторону, когда тот постарался первым протиснуться к двери. Теперь он униженно взирал издали на свое недоступное божество.

14

Портшез – средство передвижения в виде укрепленного на длинных шестах крытого кресла или ложа, переносимого носильщиками.

Замерев у нижней ступеньки, графиня оглянулась назад и воскликнула своим мелодичным голосом:

– Мой веер! Должно быть, я уронила его в портшезе. Мистер Хорнинг! Вас не затруднит проверить, там ли он?

Просьба ее светлости окрылила впавшего в черную меланхолию юношу. Мистер Хорнинг тотчас же кинулся к портшезу, нырнул внутрь, нашел веер и с низким поклоном протянул вещицу ее светлости. При этом на его лице застыла довольно-таки глупая, по мнению Кита, улыбка. Графиня любезно поблагодарила его и позволила поцеловать свою руку.