В подарок небезнадёжному. Сборник стихов

Машет Машенька, Петру ручкою,

Не была бы она такой сучкою,

Не махала бы Пете ласково,

Да не строила, ему глазки бы.

Петя весь потёк, улыбается.

Невдомёк ему-Маша играется.

Уж, казалось бы- вы же мужики!

Почему умом, тоже так легки?

Нет романтики, в наших бантиках.

Нет в речах наших, мёда пчелиного.

Всё искусственно, да подкрашено,

Синтетически сгенерировано.

Распроснись мужик, мордой тряхони!

По

щекам себя, отхлещи слегка.

Песенки поёт Машка о любви,

А сама-то, сплошь из параши вся.

Здравый смысл-вопрос критический.

Очень странное словосочетание.

Ему в вечности противостоят,

Фантазии и мечтания.

Сколько будем мы потакать уму?

Позволять вести за собой во тьму,

Столько будут нам и стенания,

По утерянному, страдания.

Трезвый мозг, как соль,

Нынче он в цене.

На моём пути, раз, встречался мне.

Сплошь вокруг лишь пьянь,

В танце кружится.

Только я стою, да на бал смотрю.

Глубока душа или мелкая,

Посудить о том, кто посмеется?

Только лезет вся правда крепкая,

Как с пирожка, повидло кислое.

Пеной пышною выперается,

Тьма дремучая, непроглядная.

А сама сидит, как красавица,

В брючках новеньких, вся нарядная.

Речи жидкие, словно жида щи,

Хочешь ноги мой, хочешь полощи.

Что с неё возьмешь?

Пусть пищит, как вошь,

Чтобы не лилось- лучше не тревожь.

Рыщешь в уме, как крот ослепленный,

Выход наружу,

А он заваленный?

Ну поменял ты направление,

Что разрешилось, так чтоб правильно?

Кто и когда расскажет нам,

Какое к чему привело решение?

Ум ограничен по всем фронтам.

Это логично и, без сомнения.

Можешь копать,

Пока не найдёшь,

Нефти прослойку или ядро земли,

Только смотри, чтобы из рта,

Раньше не вылезли пузыри.

Чем больше ты не адекватен,

Тем тоньше кожаный покров.

И это как в холодной хате, на пол не настелить ковров.

Обтесываясь от иллюзий,

Пропорционально растёт шкура.

Такая вот парадоксальность.

Ведь жизнь же, всё-таки не дура.

Жжёт земля под ногами пяточки,

На крапиве стою, иль в тапочках?

Что горит, что болит, что жалется?

Это боль земли пробивается.

То ли я её раньше не видела?

Толи это за то, что обидела?

Может где бычок на землю бросила?

Или всю вонючую папиросину?

Почему

так горят мои пяточки,

Что рыдать мне хочется в тряпочку?

Что творится со мной несчастною?

Подожённой, но всё же прекрасною?

Потушить меня даже не кому,

Рядом никого, человека бы?

Нет людей, одни вурдалаки.

Злые, страшные, ходят маньяки.

Постою, покричу в молчании,

Там глядишь привыкну к эмоции.

Самое главное- не в отчаянии.

Заодно спалю, снизу волосы.

Изыму я из обращения,

Мудрость ту, что вокруг не ценится.

И вложу её, как вложение,

В те мозги, что к ней славно вызрели.

Что останется окружению?

Как старухе- корыто битое.

Если в голове у вас трещина,

Ты как камень живёшь,

Не пропитанный.

В ногах топчешь такое сокровище,

Что тебе даровала вселенная.

Я возможно совсем не золотце,

А вполне себе обыкновенная.

Только вот не зря, рядом выросла,

Будь мозгов поболе и, было бы чем понять,

Ты бы душу из меня высосал,

Чтоб, как можно больше, про жизнь узнать.

Притащил ко мне свои гнойные?

В рот заглядываешь, ищешь решение.

Посмотрю на тебя исподлобья я,

Глубоко вздохну, без сомнения.

И пойму, как всегда, что работы вал и,

придя ко мне, ты лишь прогадал.

Потому, как то, что скажу тебе,

Нету сил изгнать в полнолуние.

Кому экзорцист- ко мне не пойдёт,

Ему землю рыть, ещё сто веков,

Раз пришёл, значит рядом ты,

Чтоб избавиться от земных оков.

За чернуху, со дна души всплывшую,

На себя лишь прими ответственность.

Посмотри на неё повнимательней,

Да не вздумай же отворачиваться.

Погляди, кислотой душу ты залил.

Забросал камнями презрения,

И лежит она, трепыхается,

Ждёт тихонько твое прозрение.

Затолкать обратно попробуешь,

Так всплывёт потом, пуще прежнего,

Чернота и гниль порочная,

Человека, земного, грешного.

Стих мой не для печати, грязненький.

Люди боятся свое показывать.

Пишут, смывают в унитазе,

А мне до звезды, вдруг кому полюбится?

Извращенцев много по миру шатается,

Чего им только не глянется, кривеньким.

А напечатешь, вытрется задница,

Где-то в Сибири, под сосной хиленькой.

Я не стараюсь тебе понравиться,

Если бы так, то мой век- труба!

Пока ты в меня смачно харкаешь,

Это значит, что я жива.