В подземелье я пойду, там свой level подниму VII
Шрифт:
Оставаясь невидимым, я размышлял. Договориться не получится – как и почти любой, кто дорвался до силы в одночасье, он потерял чувство реальности и изрядно отупел, и сейчас его одолело чувство всесилия. Я могу попытаться сбежать, но не факт, что получится – как я уже давно выяснил, если в квесте говорится про смерть, то необязательно меня убьет именно этот выродок. Что еще хуже в моей попытке бегства – этот парень, скорее всего, попытается уничтожить мой мир со всеми близкими мне там людьми.
Но что мне тогда остается?
– Ты жив? – удивленно посмотрел на меня
– Ну, если я стою пред тобой, то есть только два варианта – или я жив, или ты мертв, – спокойно ответил я, снова становясь видимым. – Честно говоря, я бы предпочел второе, – признался я, ухмыляясь и воплощая в руках два экземпляра Руби Роуз. – Я смерти не боюсь, а вот прикончить тебя надо, – фыркнул я, становясь в стойку.
Несмотря на все протесты моих подруг, я убрал комплект Лейссифы с себя и Затанну с Присциллой и Лисанной вернул в инвентарь. Не хотелось бы, чтобы их уничтожили в этом нелепом бою.
– Так ты решил сражаться, – улыбнулся Кореец. – Твоя храбрость впечатляет…
– А твой ум – нет, – в ответ оскалился.
Давненько я не сражался с таким перевесом в силе. И, тем не менее, могу гордиться собой – я встречусь в бою с существом с семизначным уровнем – не каждый достоин подобной чести.
– Дерзишь тому, кто сильнее? – от него полыхнуло невероятным давлением.
Но я просто проигнорировал это чувство. Ну подумаешь – сильнее меня. Муравью какая разница, уничтожают его «Звездой Смерти» или «Ядерной Ракетой»? Вот и для меня все эти чудовища на одно лицо – все сильнее меня в немыслимое число раз.
И все же давненько я не вел себя так в бою. Похоже, Гил когда-то был прав, предполагая, что мой острый язычок – это защитная реакция моего сознания, которое, учитывая свою слабость, пытается хоть в чем-нибудь превзойти противника – например, в оскорблениях, тем самым заставляя его чувствовать гнев и делая этот бой более равным. Другими словами, эти мои фразочки – это попытка доказать в первую очередь самому себе, что я не очередной статист для моего врага, которого он, как пафосный злодей, убьет для демонстрации своей силы.
Какая ирония, сейчас я действительно должен умереть ради демонстрации силы противника.
И на это я лишь оскалился. Раз умирать, то в бою!
– Я еще даже не начинал дерзить, пафосный ты ублюдок!
Я ринулся вперед на максимальной скорости. Мне уже было плевать на все, и моя цель проста – выложиться на полную. На такой скорости, которая физически считается невозможной, я сократил дистанцию с Хранителем и со всей силы рубанул его катанами, но в последний миг пред ним появился странный барьер, состоящий из множества мелких пространственных искажений, соединенных вместе некой непонятной силой. И о подобный барьер мои мечи мгновенно разлетелись на осколки. А затем он взмахнул рукой, и я, почувствовав угрозу, телепортировался, но, даже когда я оказался в нескольких сотнях метров от него и совершенно точно уклонился от его атаки, это не помогло, поскольку у меня в груди появилась огромная дыра.
– Кха… – выплюнул я кровь, что и неудивительно – половина легких и желудка как ни бывало. И регенерация не сработала. Поняв, что обычной регенерацией
Кое-как воплотив красный Самоцвет, я со всей силы бросил его в противника. Превратившись в луч света, этот самоцвет мгновенно пролетел расстояние до цели, но Хранитель легко перехватил его рукой… как и ожидалось от этого напыщенного ублюдка. Под удивленный взгляд корейца самоцвет распался на множество частиц и начал расширяться уже в виде «зоны». Но Хранитель легко удерживает «зону» у себя в руке, как будто это не могущественный артефакт уничтожения, а просто стекло.
Красный самоцвет заключают определенную территорию в «зону стирания» и стирает все, что попадает в эту зону вплоть до информационного уровня – то есть никто даже не вспомнит о том, кто был стерт, а все его действия исчезнут или будут заменены.
Но Хранитель голой силой подавил подобный артефакт.
Усилием воли воплотив еще несколько самоцветов – синий, оранжевый и желтый, я использовал на них «Апгрейд», влив немало маны, и бросил их во врага.
Сначала я использовал синий самоцвет, создающий «зону телепортации» и переносящий все, что попадает в эту зону, куда я хочу. Я уже проверял, что этим способом можно перемещаться даже в другие миры.
Хранитель просто отмахнулся от синего самоцвета, лишь с презрением фыркнув, и, хотя он и попал в синее сияние, на него это никак не подействовало. Вслед за синим я метнул желтый и оранжевый самоцветы – желтый останавливает время в «зоне», а оранжевый, самый сильный по своим эффектам, создает зону, внутри которой нельзя сражаться, и даже концепции или любые другие сверхмерные способности внутри это «зоны» не действуют.
Только вот на Хранителя ни один из этих пяти самоцветов, которые я получил еще в башне, не оказали никакого воздействия.
На моей памяти он единственный, кто смог сопротивляться этим самоцветам.
«Чего еще ждать от семизначного уровня? – фыркнул я про себя. – Но…»
Телепортация позволяет ему появиться прямо предо мной, и, заметив это в последнее мгновение, я также телепортацией ухожу от его удара кулаком, а потом, рывком сокращаю дистанцию с ним и, воплотив на руках боевые кастеты, со всей силой бью по появившемуся барьеру. Ударная волна сметает все на своем пути, вырывая далекие деревья из земли вместе с их корнями и вспахивая землю.
На второй руке также появляется кастет.
«Равновесие.»
Воззвав к одной из своих старых способностей, я изменяю вес и массу своего кастета, затрачивая на это больше дух миллиардов единиц маны.
«Но если этот ублюдок планирует легко и непринужденно меня победить – да будь у него хоть стозначный уровень, я заставлю его пожалеть!»
– Сожми зубы, ублюдок, – оскалился я, вычерпывая из своего второго источника чудовищные даже по моему представлению резервы энергии.