Шрифт:
В ярком свете летнего солнца здание походило на бледную тень своей молодости, будто призрак вышел погулять спустя сотню лет проведённых в заточении.
Селина Майерс первой ступила на лужайку особняка. Тёмные волосы развевались на ветру. Девушке двадцать три года. Красивая, умная, но со своими странностями. Фанатка чёрных цветов и пирсинга. Сверхъестественное это не только её хобби, но и энергетический напиток, который с лёгкостью заставляет её сердце биться с невероятной скоростью, а щёки покрываться румянцем. Посмотрев сквозь затемнённые от пыли
Руди Стрейден следовал за ней по пятам. Он пялился на неё будто голодный зверь, того и гляди начнёт пускать слюни. В память врезалось лицо покинувшей его жены. Будто только вчера она сидела рядом с ним и смотрела "Грязные танцы", а сегодня он один одинешенек, вынужден возжелать другую почти незнакомую ему девушку. Руди опустил взгляд. Человек он добрый и сдержанный. Более того он старше девушки на целых двадцать лет. О каких тут желаниях может быть речь, когда ты прожил почти что половину века? Он недовольно почесал густую каштановую бороду и поплёлся за девушкой, не особо обращая внимание, как на неё, так и на сам особняк.
Деревья у главной дорожки покачивались в такт летнего бриза блуждавшего по округе. Тихое место, отдалённое от городской суеты. Лишь лес на западе и бесконечные поля на юге. Правда где-то там в лесу есть старый лагерь с детишками, которые тоже решили провести ночь другую наедине с матушкой природой.
Барри Гиллиам, Вуди Бреснон и Майа Стивенсон разгребали хлам из машины. Они не ругались, но уже готовы впиться друг другу в глотки от недовольства.
– Чёрт с этим домом, - возмущался Вуди, высокий и неопрятный мужчина двадцати четырёх лет. Очки скакали на носу, как ездок на буйной лошади. Обе руки заняты чемоданами, которые ему, как знак доброй воли, передала Майа. Она-то и стала его мишенью для недовольства, накопившегося за поездку.
– Мне он не нужен.
– А вот Селине и Руди он нужен, - ответила Майа стараясь не выдавать гнев в голосе. Девушка не любила ссориться с друзьями и тем более повышать на них голос. Блондинка и красотка, которая устала от вечных приставаний мужчин, стала тихой мышкой и по жизни теперь придерживалась принципа "подставляй другую щёку, иначе будет хуже".
– Знаешь, как сильно они любят эти потусторонние вещи. А тут просто клад какой-то c призраками, торчащими из всех щелей, если судить по новостям.
– Да и что мы с этого получим?
– Вуди совсем забыл о своей цели, за которой решил поучаствовать в этом балагане, но девушке своей мечты решил не рассказывать об этом и просто продолжал возмущаться.
– Точнее, если там что и есть, то только лишняя трата нашего времени. Бассейн, пляж, вечеринки. На что мы это потратили?
– Барри, - застонала девушка, обращаясь к сидевшему в машине мужчине средней комплекции. Он держался за голову стараясь унять боль в голове. Ему всё равно на эту поездку, но, во-первых, он всегда следовал за друзьями, куда бы они, ни шли и, во-вторых, Селина. Она и её проект - это отличный шанс, наконец, сблизиться с готкой затворницей.
– Заставь его замолчать хоть на секунду.
– Я не рефери, - Барри вылез из машины и хлопнул дверью заставив умолкнуть друга.
– Давай Вуди, излей душу на нас, на тех, кто поддерживает твои возмущения, а наоборот всеми руками "за". Но знай, что мы уже здесь. Уже приехали, так что помолчи немного и смирись с тем, что
– Призраки, - промямлил он и зашагал по дорожке к особняку.
– Да, чёрт бы с ними. Я просто хотел остаться дома. У нас каникулы, и где мы, по-вашему, их проводим?
– За городом, где много свежего воздуха и куча свободного времени для разных необычных игр, - тон девушки поднялся до амплитуды игривого и весёлого.
– Ну же, давай. Расслабься и попробуй получить удовольствие, - она слегка ударила его по руке.
Вуди сморщился от недовольства и, втянув в себя последний комок гнева, вздохнул:
– Ладно. Раз ты так хочешь.
Их было пять человек. И один дом с потусторонними силами. Вокруг ни души на несколько миль. Каждый из них знал наизусть сюжеты второсортных, и не очень, фильмов ужасов. Всё это для них казалось выдумкой. Игрой воображения. Но почему-то в душе страха от этого не убавилось.
– Руди, - Барри подбежал к старшему товарищу, стоявшему около лестницы, и вручил ему блокнот.
– Ты забыл это в машине.
– Да-да, - закивал он.
– Вечно я так.
– Ты видел, как наши голубки ссорятся?
Руди чуть поморгав, будто скидывая с век сонливость, обратил свой взор на всё ещё перекидывающихся фразами, словно они играли в бадминтон, Майу и Вуди.
– Знаешь, в век компьютеров тяжело провести день без удобной технологии в хорошем расположении духа. Это как попытка бросить курить. Их в итоге настигнет плохое настроение, скука и неконтролируемая ярость. Хорошо хоть они ещё могут отвлечься друг на друга.
– Что с особняком?
– Барри окинул взглядом большой холл, с люстрой, завёрнутой в несколько слоёв паутины и броские статуи, стоявшие сбоку от лестницы.
– Сам знаешь, - Руди сказав это, решил всё же свериться со своим блокнотом.
– Четыре раза этот домик пытались продать. Каждый, кто тут поселялся, убегал на второй день, ссылаясь на призраках и жуткую сырость. Власти, желая облагородить своё лицо, а так же защитить ближайший лагерь для детей, снесут особняк в ближайшие дни.
– А вот о последнем я ни слова не слышал, - сказал Барри, несколько изумившись словам друга.
– Домом уже несколько лет никто не владеет. А родственников у бывших владельцев не осталось, - Руди закрыв блокнот, пожал плечами.
– Что тут ещё прикажешь властям делать? Оставлять этот рассадник плохих слухов только чтобы туристы лезли из всех щелей? Не лезут они, но и слухи об этом месте всё равно только отрицательные, удобнее будет похоронить это место и к чёрту всю его прошлую жизнь.
– Ужасно, - в разговор вступила Селина. Она, упрятав руки в карманы брюк, спускалась по лестнице. Кожаная куртка с рисунком орла необычно гармонировала с древностью дома, в особенности со стариной одеждой членов семьи, что были запечатлены на портретах. Те располагались высоко над лестницей, на недосягаемой для простых смертных высоте.
– Не уж то уже весь дом обошла?
– с улыбкой на лице поинтересовался Барри.
– Нашла призраков или может чистые белые простыни?
– Поверь мне, - такой самодовольный взгляд мог запросто прожечь в груди Барри дыру размером с сердце, - тут есть, на что посмотреть и без призраков. Но когда дом снесут, - она недовольно прикусила губу, - всё это превратиться в ничто. Беспредел и неуважение к дому.