В погоне за бурным сексом
Шрифт:
— Но тогда почему Дима говорил о нем в женском роде? — прошептала Леся.
— Тс-с-с!
— А что такое?
— Слышишь?
— Что?
— Ниночка перестала храпеть.
Леся прислушалась. В самом деле, из спальни Ниночки не доносилось ни звука. Зато заиграла музыка. Тихая, мелодичная, очень нежная музыка, скрипка и свирель.
— Странно. С чего это Ниночке среди ночи приспичило послушать классику?
Кира встала и подошла к дверям Ниночкиной спальни.
— Заперто, — с удивлением прошептала она и приникла ухом к двери. — Ниночка!
Ниночка не ответила. Кира снова нажала на ручку двери. Та не поддавалась.
— Ниночка! — крикнула всерьез встревожившаяся Кира. — Если ты не откроешь, мы сломаем дверь!
Никакой реакции. Лишь все та же музыка. Только она стала еще громче.
— Там кто-то есть! — воскликнула Кира, перепугавшись до полусмерти. — Ломаем!
К подругам присоединилась проснувшаяся Маша. Недоумевая, что они делают, она тоже навалилась на дверь. Но проклятый старый дом! Двери в нем были из цельного массива. Да уж, это вам не современные картонные дверные полотна, которые если не вскроешь, так проломишь одним ударом. Так что подругам пришлось попотеть. И если бы не дверной замок, гвоздики которого просто не выдержали напряжения и вылетели, то дверь так бы и осталась стоять неприступной твердыней, дожидаясь бензопилы или топора.
Кира ворвалась в комнату первой.
— Ниночка! — тут же кинулась она к лежащей на полу девушке.
Та была бледнее мела. И на ее шее отчетливо проступали отпечатки чьих-то рук.
— Мерзавец!
Этот крик относился к замершему возле окна высокому худому мужчине. Его лицо можно было бы назвать симпатичным, если бы не постоянный нервный тик, от которого оно подергивалось и перекашивалось. И еще у мужчины был очень длинный нос. И несоразмерно длинные пальцы рук, делавшие его похожим на какое-то насекомое.
При виде ворвавшихся подруг он совершенно дико захохотал. Взмахнул своими длиннющими руками и сел на подоконник прямо у открытого окна. Никакого смущения он не проявил.
— Что ты с ней сделал? — закричала на него Маша.
Лицо незнакомца приняло какое-то обиженное выражение. Он перемахнул через подоконник так, что его ноги свешивались снаружи дома, махнул рукой, словно прощаясь, и… и выпрыгнул в окно. Раздался какой-то странный треск. И незнакомец с диким криком полетел вниз.
— Ой! — дружно вырвалось у подруг.
Позабыв про лежащую на полу Ниночку, они подскочили к окну и свесили головы вниз.
— Ой!
Действительно — ой! Далеко внизу на вымощенном каменными плитами дворе лежало длинное, несуразно скрючившееся тело ненормального Игната. Возле окна на ветру уныло болтался обрывок веревки, которую он спустил с крыши.
— Жаль, что поленился и не поискал себе страховки понадежней, — неодобрительно сказала Леся, осмотрев обрывок.
Простая бельевая веревка не выдержала рывка, когда сумасшедший сиганул из Ниночкиного окна. Она порвалась. А он полетел вниз.
— Он разбился!
— Надеюсь, что разбился! — мрачно произнесла Кира. — Он же убийца!
Так как во дворе возле упавшего парня уже копошился собачник
— Ниночка! — рухнула возле нее Маша. — Ниночка! Родная моя!
Заливаясь слезами, она принялась тормошить подругу. Кира хотела ее остановить, но вдруг веки Ниночки дрогнули. Это было совсем слабое, едва заметное дрожание ресниц. И Кира в первый момент подумала, что ей это просто чудится. Но нет. Через несколько секунд Ниночка взмахнула ресницами и открыла глаза.
— Она жива! — завопила Кира. — Ура! Нинка, как ты нас напугала!
В глазах самой Ниночки тоже стоял страх. Она водила глазами по сторонам. И что-то пыталась сказать. Поврежденная гортань не позволяла ей громко и внятно произнести ни слова. А тут еще Маня, обуреваемая восторгом, забилась в угол и хохотала там так, что совершенно заглушала все другие звуки.
— А ну, тихо! — прикрикнула на нее Кира. — Ниночка что-то хочет сказать.
Маня замолчала.
— Говори, Ниночка.
— Где он? — едва слышно, одними губами прошептала девушка, водя испуганным взглядом по сторонам. — Где Игнат?
— Так это был все-таки он? — воскликнула Кира. — Не бойся, милая! Он сиганул вниз.
— И разбился!
— Насмерть!
— В лепешку!
— Больше он тебе не опасен. И никому не опасен! Понимаешь? Здорово, правда?!
Вздох вырвался из груди у девушки. А потом Ниночка закрыла глаза. И с полным сознанием своей правоты снова потеряла сознание.
Так что именно на долю подруг выпало объяснение с прибывшей милицией. К счастью, оперативники не так давно расстались с Ниночкой после ее бесславного дежурства на пустыре возле Второго Муринского ручья, и ее образ еще не успел изгладиться из их памяти.
— Значит, это и есть тот самый маньяк, который терроризировал девчонку? — небрежно пнув прикрытое простыней тело, поинтересовался один из парней. — Ничего не скажешь, псих!
— Сигануть с такой высоты! Конченный псих, — заявил другой.
— Надо будет его по нашей картотеке проверить. Если он за этой девчонкой гонялся, может быть, на его совести и другие жертвы есть.
— Точно. Такие типы никогда сами не успокаиваются.
Слабо дышащую Ниночку увезли в больницу. А подруги отправились в отделение милиции, чтобы рассказать все, что они знали. А потом наконец к себе домой.
Одно дело было сделано. Маньяк самоустранился. Но оставался открытым вопрос с Машей. И, конечно, девушки надеялись, что, вернувшись домой, они обнаружат раскаявшуюся тетку Дульсинею, выбросившую наконец из головы все мысли о замужестве.
Но такой радости они не получили. Тетки Дули дома не было. И встретил подруг только скорбный кот Золотце. Похоже, когда угроза смерти от жажды миновала, кот вспомнил о том, что осиротел. И теперь, хорошенько наевшись и напившись, грустил по любимой хозяйке.