В погоне за бурным сексом

Калинина Дарья Александровна

— Длинный и тощий? И на машине?

Это Кире напомнило приметы одного человека, о котором она искренне хотела бы забыть. А именно — Игната.

— А если поподробней?

— Нос длинный. А так я его особенно не рассмотрела. Но машина у него была неплохая. «Шкода», и к тому же почти новая. Знаешь, как немцы «Шкоду» выкупили, так она совсем приличной машиной стала. Я тоже себе тачку присматриваю, поэтому знаю, что говорю. Цвет противный. Зеленый. А машина хорошая.

Но Кира уже не слушала ее болтовню.

— А

звали этого парня как? — пробормотала она. — Ты не слышала?

Натаха, которую Кира внезапно прервала, на некоторое время замерла, а потом с обидой сказала:

— Почему же это я и не слышала? Очень даже хорошо слышала. Игнатом она его называла. Вот так!

Значит, все-таки Игнат! И Маша с ним общалась?! Но как? И зачем? Впрочем, тут же Кира хлопнула себя по лбу. В одно мгновение странное и даже подозрительное поведение Мани нашло у Киры в голове свое объяснение. И ничего ужасного в нем уже не было.

— Так это вовсе не ее любовник был!

— Нет? — вытаращилась на нее Натаха.

— Игнат не за Машей, а за ее подругой ухаживал! За Ниночкой.

— Видела я там и эту Ниночку, — кивнула головой Натаха. — Только точно тебе говорю: у Игната интерес именно к Маше был. По ней он сох.

— Ничего подобного. Ты ошибаешься.

В ответ Натаха только многозначительно хмыкнула, показывая, что если в чем она и не разбирается, то это точно не в отношениях между мужчиной и женщиной. Но спорить не стала. А у Киры был уже готов еще один вопрос к девушке:

— Слушай, а сама-то ты что делала на конюшне? Тоже покататься хотела?

— Очень мне нужно! — фыркнула Натаха. — С детства лошадей не терплю. Пахнет от них. И ржут они так, что уши закладывает. У бати моего был для работы на поле чалый мерин. Вот уж, скажу я тебе, глупая скотина. Только и знал, что сено жрать, а потом им же огород унаваживать. Брюхо набьет и стоит пердит.

— Ты мне зубы не заговаривай мерином. Ты зачем на конюшню приехала? Машке навредить хотела?

— Почему сразу навредить? — покраснела Натаха. — Просто посмотреть на нее хотела. И поговорить, если придется.

— Придется? О чем поговорить?

— А как ты думаешь? О нем! О Диме!

— О Диме?

— Ну, а ты думаешь, приятно мне было встречаться с женатым мужиком? Ясное дело, мне он говорил, что с женой у него давно никакого понимания нет. Но ведь они все так говорят. А у меня годы! Мне точно нужно было знать, бросит он ее или нет.

— И ты надеялась, что Маша тебе это скажет?

— Я хотела знать, отпустит она Димку или нет, — пробормотала Наташа.

— И как? Спросила?

— Не довелось. Она все время с этим Игнатом вертелась. Вот я и подумала, что, наверное, Димка не так уж жене и нужен, коли у нее замена имеется — молодой да небедный любовник.

Успокоившись на этом, Натаха закончила слежку за женой своего любимого Димы. И вернулась домой. На сердце

у нее стало как-то легче. И в душе поселилась твердая уверенность, что Дима, против ожидания, говорит ей правду и со своей женой у него в самом деле полный разброд и шатание.

— А потом Димку убили, — вновь загрустила Натаха. — И я уверена, что это Машка сделала. Чтобы с любовником без помех хороводиться.

Кира только языком цокнула. Бесполезно было объяснять этой особе, что она заблуждается насчет Маши. Не все женщины имеют любовников. Некоторые довольствуются законными мужьями. И вместо долгих и нудных объяснений Кира сказала просто:

— Маня не могла убить Диму. Убийца был совсем другой комплекции и роста. Гораздо выше.

— Наняла кого-нибудь.

Кира молчала, выразительно глядя на Наташу. Ужасная мысль вновь закралась к ней в душу. А не могла ли это быть Натаха? Ростом, комплекцией и даже размером обуви она подходила на роль убийцы. И повод у нее был. Ревность и оскорбленное самолюбие. Вдруг она узнала, что Дима при любом раскладе не женился бы на ней, а выбрал бы себе супругу побогаче, чтобы пощипать с нее при разводе? Или вдруг она поняла только первую часть, что Дима на ней не женится? Тогда получалось еще обидней. А обиженная женщина — страшное оружие.

Все эти мысли вертелись в голове у Киры. И в конце концов она приняла решение и, отсев от Натахи, заявила о своем решении Лесе:

— Мы должны за ней проследить!

— За кем?

— За Натахой!

— Почему?

— Мне кажется, она могла убить Диму. А теперь специально наговаривает на Маньку, чтобы отвести от себя подозрения.

— Думаешь?

— Она сама призналась, что следила за Машкой. Бывала у нее на конюшне. И, следовательно, знала, как и где там все располагается.

— И ночью не заблудится, — сказала Леся, задумчиво оглядывая ничего не подозревающую Натаху, которая вновь принялась усиленно строить глазки сидящему напротив нее старичку.

— Неизвестно, что там Натаха услышала той ночью. Может быть, Дима, чтобы удержать Маньку, клялся ей в вечной любви до гроба.

— Вот Натаха ему этот гроб и обеспечила.

— Да, но почему она не показалась Диме? — задумалась Кира.

— Откуда ты знаешь?

— Он ничего не говорил.

— Он вообще в сознание не приходил.

— И преступник напал на него сзади.

— А как же еще? Они поговорили, поругались, потом Дима отвернулся, показывая, что разговор окончен. Тут она его и огрела по башке. А силушки в ней немало. Ишь, какие плечищи отъела.

В изложении Леси события той драматической ночи выглядели вполне логично. В самом деле, что может быть проще? Любовники поругались. И женщина в сердцах ударила мужчину. Мог и он ее. Но тут разъярилась она. И ударила. Да, видать, сил не рассчитала. Вот и получился удар смертельным.