В погоне за черепахой. Путешествие длиной в 200 миллионов лет
Шрифт:
Зачем странствуют кожистые черепахи? Чтобы питаться и размножаться. Вот две основные мотивации, которые есть у нас всех. Но в случае с кожистыми черепахами места, где они кормятся, и места, где они размножаются, разделены тысячами километров. Между этими остановками они голодают и сжигают накопленный жир. Либо пир, либо голод. Так по большому счету и выглядит жизнь кожистых черепах.
Все морские черепахи преодолевают большие расстояния между побережьем, где они откладывают яйца, и местом поиска пищи. Но «большие» – понятие относительное. К примеру, австралийскую зеленую можно счесть домоседкой, по меркам морских черепах: всю свою жизнь она проводит у северного побережья Австралии. А вот кожистая черепаха и логгерхед преодолевают путь через весь океан, от одного материка к другому. Бывает, что сотни километров они следуют прямым курсом,
Пока наша черепаха закапывает яйца, мы обвиваем ее ремнями и подтяжками закрепляем сверху передатчик. Все готово еще до того, как она засыпает песком камеру с яйцами. Скотт старается плотно и надежно зафиксировать ремни, но так, чтобы они не сковывали ее движений.
Голова этой черепахи особенно красива: она глубокого сине-зеленого цвета и усыпана симпатичными крапинками. У черепахи пятнышки на спине, на ластах и на голове. Этот пуантилистический орнамент на обтянутом кожей панцире, пятнистой полоской спускающийся к хвосту, усиливает ее сходство с рисунками австралийских аборигенов, рассказывающих о Времени сновидений. На макушке на фоне темной кожи ярко выделяется необычное розовое пятнышко – отличительная черта кожистых черепах. Оно расположено как раз над самой узкой частью ее черепа; ниже находится светочувствительная шишковидная железа. Теоретически, обладая внутренним чувством времени и представлением о продолжительности дня, кожистая черепаха способна вычислить свое географическое местоположение.
Мы со Скоттом еще не закончили прилаживать ремни передатчика, а черепаха уже устремилась в сторону океана с непреклонностью и неукротимостью потока вулканической лавы. Хоть она и медленная, мы поспеваем за ней с трудом. Скотт быстро делает все, что нужно. В глаза ей ударяет свет фонарика одного из туристов, и она прикрывает веки. Когда черепаха добирается до воды, уже почти десять часов вечера.
Мы желаем ей счастливого пути.
– Так интересно посмотреть, куда она поплывет, – говорит Скотт. – Я встречал совершенно потрясающие маршруты. Одна поплыла от банки Флемиш-Кап прямо на Канарские острова. Три тысячи километров по открытому океану! Если приложить линейку к ее маршруту на карте, вы сразу поймете, что лучше и придумать было нельзя, даже используя спутниковую связь и GPS. Я просто теряю голову, когда смотрю на путешествия, которые проделывают эти черепахи! А потом думаю: только бы им не попасть в сети у берегов Исландии или Африки.
После этих слов мир внезапно представляется мне до странности маленьким и в то же время невероятно большим, ведь на этом тропическом берегу с теплым бризом и тенистыми пальмами Исландия кажется почти что другой планетой. Она действительно далеко. Но быть кожистой черепахой – значит все время перемещаться из одного мира в другой.
Черепахи, которые гнездятся в Карибском бассейне, уплывают на восток. В северо-западной Атлантике или возле Канады не было замечено ни одной западноафриканской кожистой черепахи – они всегда уплывают на юго-запад, в сторону Аргентины и Уругвая. Ученые полагают, что тысячи черепах, пересекающих Гвинейский залив, гибнут в рыболовных сетях {16} . Именно там чаще всего напарываются на ярусную сеть оливковые и кожистые черепахи; однажды только в одну сеть попалось сразу десять особей – своеобразный рекорд. (В среднем на тысячу крючков – то есть на одно судно в день – попадается одна черепаха. Все равно это очень много.) Ярусы – это лески, растянутые на сотню километров, с которых свисают сотни или даже тысячи крючков с наживкой. Приготовление наживки, постановка ярусов и сам отлов – все это занимает около двадцати часов рабочего дня. Иногда рыбаки ставят донные ярусы на некоторые виды холодноводных рыб. Но черепахам больше всего угрожают дрифтерные сети, которые много часов плещутся в теплых и умеренных морях. Их ставят на тунца, меч-рыбу, акулу, марлина и золотистого спара (также называемого дорадой). Именно с этим видом отлова связано сокращение популяций меч-рыбы, марлинов и акул, но, кроме того, в дрифтерные сети попадаются и черепахи.
16
Об уровне прилова черепах в Гвинейском заливе: Carranza A., Domingo A., Estrades А. Pelagic Longlines: A Threat to Sea Turtles in the Equatorial Eastern Atlantic?
В
Справа на расстоянии около сорока метров от нас, пошатываясь, выходит на берег еще одна самка. А слева, почти на таком же расстоянии, – две другие. Целых пять черепах в пределах девяноста метров! Теперь на пляже достаточно черепах, чтоб занять всех туристов, так что другие животные могут гнездиться в полном уединении.
– Все еще не могу в это поверить, – говорит Скотт, – похоже, что усилия, вложенные в пляжи для гнездования, себя оправдали.
Он вспоминает, что в 1980-х положение черепах Атлантического бассейна выглядело довольно плачевно:
– Теперь мы уже можем надеяться, что морских черепах удастся спасти. Все меняется. Черепахи – живучие существа. Если выяснить, что им угрожает, попытаться это изменить и заниматься этим на протяжении двадцати лет, то остальную часть работы черепахи сделают сами. У них все получается. Так было с атлантической ридлеей и зеленой гавайской черепахой. Похоже, что и у атлантической кожистой черепахи все получилось. Это вселяет надежду на то, что и тихоокеанская справится.
Внезапно из гнезда неподалеку от нас выбирается целая толпа черепах-малышей – сразу несколько десятков, словно муравьи из старого бревна, но это не муравьи, а вымирающие детеныши динозавров. Они быстро понимают, где океан, и начинают суетливо карабкаться в его сторону, на этот раз под покровом ночи и в отсутствие птиц. И хотя некоторые запинаются, теперь все они своими силами легко добираются к морю. В этом коротком забеге до океана детеныши-самцы последний раз бегут по твердой земле. А вот самкам, если только им посчастливится выжить, еще предстоит выйти на берег, чтобы произвести на свет новое поколение детенышей.
Путешествие трех кожистых черепах длиною в год
Метрах в пятнадцати из воды показывается еще одна черепаха, в то время как предыдущая закончила свое дело и начала спускаться. Два пыхтящих чудовища проходят настолько близко друг от друга, что им обоим приходится слегка изменить траекторию, чтобы избежать лобового столкновения на низкой скорости. При свете луны я вижу, как вдали еще одна черепаха разбрасывает песок.
Действительно необыкновенная ночь: представительницы древнего рода одна за другой выползают из угольно-черного океана, словно из тени былых времен.
Люди понемногу уходят с пляжа, и я наблюдаю за оставшимся древним чудовищем, сидя на коряге в полном одиночестве. Этот миг пропитан волшебством: мне нравится взгляд черепахи, ее тяжесть, то, как она роет гнездо, как пропахивают песок ее передние ласты, как она поднимает голову, как пульсирует ее горло, как лунный свет сверкает в ее слезах и на пятнистой коже. Я наслаждаюсь темнотой побережья, силуэтом джунглей на фоне бегущих облаков, мерцанием звезд и искрами светлячков в лесных тенях. Наслаждаюсь гребнями лениво накатывающих волн, которые тут же с гулким ревом пятятся назад. Не то чтобы с миром было все в порядке – вовсе нет. До этого еще далеко. Но прямо сейчас мне хорошо. Черепахам не исправить этот мир, но они помогают мне ненадолго забыть о его бедах и насладиться чудом.
Перед самым рассветом мои мысли уносятся куда-то вдаль, вслед родившимся сегодня и спустившимся в воду маленьким черепахам, которые отринули наш суетный мир и вверили свое будущее бескрайнему океану. У них не было выбора. Все было против них: даже добраться до моря было для них целым подвигом, и они его совершили. Но это лишь первое препятствие. Куда они плывут в этом темном океане, в этих глубинных течениях бытия? Где они окажутся, когда взойдет заря их первого дня? А через год? Сколько из них доживет до своего первого дня рождения? Сколько доживет до пятидесяти лет? Мы не знаем ответов даже на эти элементарные вопросы.