В погоне за Кассандрой
Шрифт:
– Всё дело в обуви? – спросил он.
Кассандра коротко рассмеялась.
– Отчасти, – сказала она. – Но главным образом меня подкупила твоя готовность принять мои условия. И я очень хочу помогать людям. – Она сделала паузу и заговорила серьёзно: – Нам будет нелегко. Наша будущая совместная жизнь напоминает прыжок в неизвестность, а я не приверженец новизны. Я могла бы выбрать в мужья человека гораздо проще тебя и не испытывать страхов. Тебе придётся быть терпеливым со мной, так же, как и мне с тобой.
Том кивнул, перебирая в голове возможные подводные камни. Его планам ничто не должно помешать. Ему просто
– Когда ты сказала, что нашу помолвку должна одобрить семья, – спросил он, – надеюсь, ты не имела в виду единогласное решение всех её членов?
– Хотелось бы. Но это вовсе не обязательно.
– Хорошо, – сказал он. – Потому что даже, если мне удастся уговорить Трени, спорить с Уэстом всё равно что сражаться с ветряными мельницами.
Она кинула на него настороженный взгляд.
– Ты прочитал "Дон Кихота"?
– К сожалению, да.
– Тебе не понравилась книга?
Том сардонически на неё посмотрел.
– История о сумасшедшем персонаже средних лет, который учиняет бесчинства на частных владениях? Едва ли. Хотя я согласен с точкой зрения Сервантеса: рыцарство ничем не отличается от безумия.
– Но он совсем не это имел в виду. – Кассандра опечалилась. – Я начинаю подозревать, что ты упустил смысл всех прочитанных тобой романов.
– Большинство из них смысла не имеют. Как та история про французского вора хлеба, который нарушает условия досрочного освобождения...
– Ты имеешь в виду "Отверженных"?
– Да. Виктору Гюго потребовалось четырнадцать сотен страниц, чтобы донести: "Не позволяйте своей дочери выйти замуж за французского студента-юриста радикальных взглядов". О чём и так уже все знают.
Её брови взлетели вверх.
– Значит, вот какой урок ты вынес из романа?
– Нет, конечно, нет, – быстро ответил он, прочитав выражение её лица. – Урок, который я вынес из "Отверженных"... – Том сделал осторожную паузу, прежде чем высказать свою лучшую догадку, – заключается в том, что не стоит прощать своих врагов.
– Даже близко не угадал. – Уголки её губ весело дёрнулись. – Похоже, мне предстоит проделать большую работу.
– Да, – поддержал Том, уцепившись за её замечание. – Возьми надо мной шефство. Повлияй на меня в лучшую сторону. Считай, что это твой гражданский долг.
– Замолчи, – взмолилась Кассандра, прикоснувшись пальцами к его губам, – пока я не передумала.
– Ты не можешь передумать, – сказал Том, понимая, что воспринимает её слова чересчур серьёзно. Но одна лишь возможность отказа пронзала сердце ледяными копьями. – То есть не надо, пожалуйста. Потому что я... – Он не мог отвести от неё взгляда. Её голубые глаза, тёмные, как полночное небо, казалось, смотрели прямо в душу, мягко, но настойчиво выведывая истину. – ...Нуждаюсь в тебе, – тихо закончил Том.
От стыда его лицо начало покалывать, словно от упавших искр. Он не мог поверить в то, что сказал, в то, как слабо прозвучали слова, недостойные мужчины.
Но странное дело... Кассандра, похоже, не стала думать о нём хуже. По правде говоря, теперь она смотрела на него с большей уверенностью, слегка кивая, будто его унизительное признание лишь укрепило сделку.
Уже не в первый раз Том подумал, что не понимает женщин. В отсутствии логики их обвинить было нельзя. Совсем
– Позволь сначала мне поговорить с семьёй, – сказала Кассандра, поправляя его воротник и галстук, приглаживая лацканы пиджака. – Я пошлю за тобой завтра или, возможно, послезавтра, и тогда ты сможешь сам с ними объясниться.
– Я не могу так долго оставаться от тебя вдали, – оскорбился Том. – И будь я проклят, если позволю тебе одной с этим разбираться.
– Ты мне не доверяешь?
– Дело не в этом! Я буду трусом, если брошу тебя одну решать проблемы.
– Том, – сухо сказала она, – твоя любовь к конфронтациям ни для кого не является секретом. Никто не обвинит тебя в трусости. Однако, что бы ты ни сказал, это не убедит Рэвенелов дать согласие на брак, пока они не убедятся, что это именно то, чего я хочу.
– Правда? – спросил Том, не подумав, и тут же мысленно себя отругал. Чёрт побери, теперь он, как собачка, выпрашивал подтверждение её обещаний. Он не мог поверить, что она обладала такой властью над ним. Именно этого Том и боялся с самого начала.
Кассандра, чутко уловив перемену в настроении Тома, без колебаний потянулась к нему. Вцепившись в лацканы пиджака, которые она только что разглаживала, Кассандра притянула Тома к себе и поцеловала, развеивая все тревоги. Он пылко ответил, насколько был способен, а её отклик вызвал в нём новую волну возбуждения. Его плоть напряглась, лёгкие заработали с удвоенной силой. Самообладание, которым он всегда гордился, трещало по швам. Его одолевало слишком много чувств разом, словно кто-то перемешал целую палитру красок. Настоящее безумие.
Когда, наконец, их губы разомкнулись, а прерывистые дыхания смешались, Кассандра посмотрела ему в глаза и твёрдо проговорила:
– Я не изменю своего решения. Если мы хотим научиться доверять друг другу, Том... то самое время начинать.
Глава 18
– Мы можем лишь дать совет, – сказал Девон Кассандре на следующий день. – Решение, в конечном счете, остаётся за тобой.
– Я тебя умоляю, – раздражённо сказал Уэст, – не говори ей такого.
Девон бросил на младшего брата саркастический взгляд.
– А разве не Кассандре решать?
– Только не в том случае, когда она явно не в состоянии этого сделать. Ты же не позволил бы ей танцевать на краю железнодорожной платформы в нетрезвом состоянии?
– Я не пью, – запротестовала Кассандра – и уж тем более не настолько глупа, чтобы танцевать на краю железнодорожной платформы.
– Я говорил не в буквальном смысле, – возразил Уэст.
– И всё равно ты искажаешь ситуацию. Намекаешь на то, что я не знаю, что делаю, когда на самом деле разбираюсь в обстоятельствах лучше тебя.