В погоне за красавицей
Шрифт:
Вдовствующая графиня вздохнула:
— Извините Паркхерста. Он не бывает в обществе столько, сколько должен был бы, что и ведет к невежеству.
По мнению Ребекки, этого мужчину давно не упрекали в невежестве. Однако он лишь выгнул темную бровь и промолчал.
Видимо, он унаследовал свой рост и размеры от отца, потому что мать его была не выше Ребекки. Волосы ее были серебристо-седыми, но они прелестно сочетались с ее серыми глазами.
— Невежеству? — откликнулась Ребекка, прикладывая руку к груди в притворном изумлении. — Только мать может
— Вы мне нравитесь, мисс Лиланд, — улыбнулась леди Паркхерст и посмотрела на сына. — А она задорная, не так ли?
Он лишь хмыкнул в ответ.
Его мать испустила театральный вздох:
— Не слишком вразумительный ответ, Паркхерст. Я дала тебе шанс сделать комплимент молодой леди.
Ребекка сдержала улыбку, понимая, что в глазах она несомненно отразилась.
— Полагаю, я достаточно взрослый, чтобы знать, как это делается, — сухо произнес граф.
Обращаясь к Ребекке, его мать промолвила:
— Простите его. Он решил, что его братья требуют особо тщательной заботы, а на себя не обращает внимания.
— Значит, он очень заботливый брат, — заметила Ребекка.
— Но у него есть еще и обязанности перед графством. Лорд Паркхерст тяжело вздохнул и мягко проговорил:
— Достаточно. Мисс Лиланд хорошо понимает обязанности пэров. Мэдингли — ее кузен.
— Какая у вас славная семья, — промолвила леди Паркхерст.
Она сказала это очень громко, явно привлекая внимание сына. Ребекка прикусила губу, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Однако этим она привлекла его взгляд к своему рту и теперь ощущала странное возбуждение, так что едва могла продолжать разговор с его матерью.
— Леди Паркхерст, позвольте мне смело предложить вам свою помощь. Полагаю, вы желаете, чтобы ваш сын потанцевал?
Граф грозно сузил глаза, но мать его была в восторге.
— Мисс Лиланд, вы очень сообразительны. Хорошенько позаботьтесь о нем.
И она оставила их наедине, едва оркестр заиграл вальс.
Лорд Паркхерст сдвинул брови и посмотрел на Ребекку с высоты своего роста.
Она, страшно довольная собой, подняла на него глаза и улыбнулась:
— Я прогнала вашу мать. Это ведь наверняка вас осчастливит.
— Нет, это вы осчастливили ее, поддержав интерес к моим отношениям с незамужними девицами.
— Вы — граф. От этого никуда не денешься. И естественно, не сбежишь от всех светских мамаш. Притом мы оба знаем, что вы не заинтересованы в браке с такой, как я, — бросила она ему вызов. — Мне не хватает моральных принципов… по вашему мнению.
Но он удивил ее, одной рукой сжав ее руку, а другой обхватив за талию.
— Давайте посмотрим, как танцуют скандальные дамы.
И он увлек ее на танцевальный пол.
У Ребекки перехватило дыхание. Ее воля была сломлена. Он был таким большим, таким мощным и властным… он крутил ее, как куколку, приседал и покачивался, проводя между движущимися парами… Она понимала, что за ними наблюдает множество глаз, в том числе члены ее и его семей. Ей нужно было бы злиться, что
Но она не злилась. У нее кружилась голова, и она едва могла дышать. Ребекка изо всех сил пыталась скрыть, как он на нее действует, поэтому постоянно его поддразнивала.
— Лорд Паркхерст, вам следует быть осторожнее. Возможно, вы не заинтересованы в браке со мной, но все видели, что мы беседовали с матерями друг друга. Для света это означает, что мы почти помолвлены.
Джулиан только хмыкнул еще раз и круто развернул ее в танце. К изумлению Ребекки, его бедро скользнуло между ее ног, но так грациозно, что она решила, будто это ей почудилось. Она вспыхнула и уперлась взглядом ему в грудь, а не на лицо. Тогда он снова повторил свой маневр, намеренно провоцируя ее.
Ее взгляд взлетел вверх и встретился с его глазами. Его улыбка проявилась медленно, а глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, смотрели весело и вызывающе. Он прекрасно знал, что делает. Как несправедливо, что джентльменам дозволяется приобретать больше опыта, чем леди. Это ставило ее в заведомо невыгодное положение. Ей оставалось бороться с ним только остротой своего ума.
Глава 4
Джулиан понимал, что все, что он проделывает с Ребеккой, каждое его прикосновение отзовется ему стократ. Он шел на этот риск, потому что это помогало ему приблизиться к конечной цели. Однако ее так легко было дразнить, вызывать ответную реакцию. У нее был острый язычок и ясный ум.
Не говоря уже о прелестном теле, которое он так близко прижимал к себе. На ней было шелковое темно-голубое платье. Оно мерцало на ее коже, как озерная вода в солнечный день. Он наслаждался выражением ее лица, когда переходил границы дозволенного, позволяя своей ноге скользить меж ее ног под прикрытием струящейся ткани ее широкой юбки.
Ему необходимо было что-то предпринять, дабы ослабить ее воздействие на него, прекратить постоянное возвращение его взгляда к ложбинке между ее грудей… словно он был мальчишкой, впервые попавшим на бал… Совсем как его братья, недовольно подумал он.
В этот миг она, будто читая его мысли, промолвила:
— Я случайно подслушала, как ваши братья обсуждали с приятелями ту картину. — Тон ее стал заметно холоднее. — Они еще слишком молоды, чтобы вы показывали им подобные вещи, — продолжала она.
— Вы не гордитесь собой?
— Вы знаете, что я говорю не об этом. Эта картина не предназначалась для клуба.
— Я не показывал им эту картину лично, но они члены клуба. Не можете же вы ожидать, что они пропустят такое зрелище? Да, они молоды, но я полагал, что они заведут там подходящих друзей и, возможно, услышат о пользе образования. У меня есть деньги на это, но они должны захотеть учиться, им это необходимо. — Он нахмурился, глядя вниз на нее. — Но вместо того чтобы заводить друзей, они увидели вас… точнее, этот ваш портрет. Ваш или одной из ваших родственниц.